Я вернусь через тысячу лет. Книга 3

Другой молчал. Видно, сообразил, что ему бить себя в грудь незачем. Значит, был поумнее.

— Бери Рула, Джим! — Я вздохнул. — Так мы с тобой и не погуляли…

— Не в последний раз! — Джим улыбнулся, обнял меня за плечи мощной рукой. — У нас с тобой всё впереди!

«А сколько позади! — подумал я. — Гибель Вано Челидзе… Похороны Ольги, Бируты, Марата… Сколько уже позади!»

Джим распахнул дверцу своего вертолёта и пригласил:

— Рул! Бери жену, иди сюда!

Рул молча схватил за руку одну из женщин, толкнул к вертолёту и полез по ступенькам впереди неё. Она торопливо вскарабкалась в машину вслед за своим избранником. Потом Вук подал им копьё, лук с пучком стрел и небольшой мешок из шкур.

Чжан Ши пожал мне руку и тоже удалился в машину. Джим со ступенек скомандовал:

— Отойдите подальше!

И захлопнул дверцу.

Я взял за руку Вука, потянул его в сторону и попросил:

— Позови своих сюда! Быстрее! Сейчас хижина взлетит.

— Ач! — заорал Вук. — Цах! Ко мне!

Первой кинулась к нему женщина с бусами. Значит, я не ошибся — она и была Ач.

Вертолёт поднялся и вскоре завис над самым входом в пещеру. Видимо, Чжан хотел разглядеть его вблизи. А может, и пофотографировать.

— Может, ты поднимешься раньше? — предложил Нат.

— Не стоит, — успокоил я его. — Мы с Вуком почти приятели. Ну, на всякий случай повисите, пока я не взлечу…

Билл, торопливо пожав мне руку, поднялся в вертолёт — очень прямо и ровно.

Нат царственным жестом показал Цаху на дверцу. Тот точно таким же жестом показал на дверцу своей возлюбленной из диких западных лесов. Она опасливо огляделась по сторонам и неохотно полезла в машину на четвереньках, с перекошенной от страха физиономией. Сверху ей протягивал руку Билл. Но этой руки она испугалась и проскользнула под ней. Почти по-собачьи…

Цах поднялся за своей возлюбленной степенно, не сгибаясь, будто жердь проглотил. Явно подражал Биллу. Хорошо, что был он не так высок, как Билл. А то расшиб бы лоб о дверной проём.

На прощанье Нат обнял меня и шепнул:

— Знал бы ты, как не хватает тебя в лаборатории! Мы ведь начинаем роботов для этих пещер…

Я отошёл от вертолёта и потянул за собой Вука. А Вук — свою Ач.

Машина поднялась и зависла прямо над нами. Теперь и я двинулся к своему вертолёту, распахнул дверцу и увидел, что возле неё висит на крючке под мыслеприёмниками нитка зелёных бус, которые когда-то взял я в Нефти для Лу-у. Да так и забыл про них.

Впрочем, различных бус Лу-у привезла из Города немало. Хватит, наверное, на все торжественные случаи жизни.

Я поднялся в вертолёт, снял бусы, протянул Вуку.

— Отдай своей Ач! — сказал я. — Пусть это надёжно охраняет её от всех других мужчин.

Умные глаза её из-под густых бровей внимательно следили за каждым моим движением. Она понимала суть происходящего, хоть и не понимала моих слов. Она широко улыбнулась именно мне, глядя в мои глаза, и показала крепкие, не по-женски крупные сильные зубы.

А я, грешным делом, в ответ на эту чарующую улыбку подумал: «Так вот какими зубами рвут человечину!»

И слегка помахал ей пальцами.

— Не забудь, Вук, — напомнил я. — Через десять дней разожги костры на ровном месте для хижин!

— Не забуду! — пообещал Вук.

На обратном пути слушал я «Венгерские танцы» Брамса и вальсы Шопена. И думалось под них почти так же спокойно и светло, как в детстве.

По сути, сегодня буднично, без труб, без барабана, произошло событие историческое. Первые дикари с этого материка поехали чему-то учиться. Пусть пока лишь печи топить… Но — учиться! Научатся и чему-нибудь другому заодно… И потом потянутся на учёбу другие.

Строго говоря, Рул и Цах не первые. Первая была Лу-у. Но с ней случай особый. А тут — начало массового ряда. Не усыплённые пленники — добровольные курсанты. Да ещё из того племени, с которым мы не знали, что и делать…

И оттого на душе — спокойствие, тишина, штиль.

В конце концов, хоть и через пень-колоду, но как-то всё налаживается, устраивается и отвешивает тебе кусочек тихой жизни — без нервотрёпки, без грозных опасностей, суеты и железной необходимости защищаться и кого-то защищать. Кусочек того, что называется отдыхом.

Не было в моей взрослой жизни никакого отдыха, кроме тех трёх недель, которые перед отлётом с Земли провели мы с Бирутой на Рижском взморье, в доме её родителей. Всего три недели, не так уж много для целой взрослой жизни. Да ещё два сказочных дня в Нефти — с Розитой. И, пожалуй, ещё денёк, когда прилетали на Западный материк Натан Ренцел и Неяку. Для них это была работа. Для меня — отдых. И вот сегодняшнее спокойное ночное возвращение домой с прекрасной музыкой.

Всё обошлось нормально, мирно, как договаривались. Зря, наверное, не взял я Лу-у… Небось, не спит сейчас, мучается. Хуры кажутся ей самой грозной опасностью в жизни. Страшнее хура зверя нет… А ведь можно было успокоить её — если была бы связь. Пожалуй, пора оформить ей на узле связи новенький номер да получить радиофончик. Вызвал бы сейчас да поговорил…

Среди шопеновских вальсов вдруг прорезается отчётливый контральто Розиты:

— Думаешь, у нас всё кончилось, Санюшка?