Я вижу твой голос

Макарова увезли на освидетельствование, а препарат с бессмысленным названием «гидростатический ионообразующий расщепитель» был отправлен в лабораторию на экспертизу. Викентия, как и предполагал Мутовкин, задержали в закрытом медицинском учреждении с пятью предварительными диагнозами, самым невинным из которых была шизофрения. А вот сам расщепитель произвел настоящий фурор. Учёные, проанализировав состав странного препарата, были потрясены. В ГИРе было намешано бессмысленное сочетание стащенных Викентием ещё в школьные годы из лаборатории при кабинете химии реактивов и того, что нашлось под рукой в домашнем хозяйстве.

Всё было настолько просто, что казалось совершенно неправдоподобным. Но опыты доказали, что взрыв живого организма происходит при любом сочетании порошка и воды, и это было самое удивительное! Когда же учёные мужи захотели сами воссоздать ГИР, ничего не получилось. Тогда представитель особого отдела отправился к Макарову, но того успели заколоть сильнодействующими препаратами, потому что буйствовал он изрядно, и общение пришлось отложить. В ожидании прояснения сознания Викентия в лаборатории при секретном НИИ продолжали экспериментировать с нарастающим недоумением: почему не погибла Илона Левина?

* * *

Есть много людей, которые занимают в жизни не своё место: лжецелители, лжеполитики, лжеписатели… Кем был Викентий, трудно сказать. Лжеучёным? Даже это определение ему не подходило. Его опыты были совершенно нелепы и непрофессиональны. В школе Макарова с трудом вытянули на троечника. И если бы не распоряжение РОНО, быть бы ему твёрдым двоечником. Он не то что химию не знал – читал и писал с трудом! Почему в классе девятом он стал с патологической одержимостью всё смешивать, неизвестно. Но в один день, придя из школы, Макаров вывалил из потрепанного портфеля найденные у мусоропровода банки из-под майонеза и стал заполнять их разными сыпучими телами: сахарным песком, мукой, содой… В отдельную баночку он налил воду и чайной ложкой начал подсыпать в неё перечисленные выше ингредиенты. Подсыпать и методично перемешивать.

Мать, застав Викентия за подобным занятием – а со стороны это выглядело так, будто сынок замешивает тесто, – обрадовалась, потому что решила, что тот заинтересовался кулинарией. Радость была обоснованна, поскольку он не интересовался ничем, а патологическая лень была непробиваема ни посулами, ни ремнем. Викентий презрительно фыркнул, когда мать озвучила свою неподдельную радость, и сказал, что станет величайшим учёным. Он смешивал всё, что попадалось ему под руки: стиральный порошок с подсолнечным маслом, медный купорос с мылом, кошачью шерсть с побелкой… Учитель химии стал жаловаться, что пропадают реактивы, но виновника так и не нашли. А кухня в скромной квартире Макаровых превратилась в место баталий Викентия с его безумными смесями и матери с безумным Викентием.

С годами его маниакальная страсть только росла. Какие-то там нейроны в мозге Макарова перемкнуло окончательно, и он поверил в то, что он гениальный учёный!

* * *

Он прошёл в прихожую, насыпал сухого корма, и Мучуча потрусила к своей миске.

– Хрусти, малышка, и отдыхай. Да и мне не помешает… Насыщенный денёк…

Прошёл в комнату, чтобы переодеться. Из прихожей раздался громкий хлопок. Он кинулся в прихожую: стены и пол оказались забрызганы красно-сизой гадостью.

– Что это такое? Мученька, ты где? Иди ко мне, вылезай, не бойся… Испугалась? Где же ты?

Не обнаружив собаку, он заметался по всей квартире, первым делом проверяя заветные местечки его любимицы: под ванной и за правой диванной подушкой. Нет! Входная дверь заперта, Мучуча не могла незаметно прошмыгнуть на улицу! Да что же это? Он же видел, как она побежала к миске!

– Что происходит?! – спросил он непонятно у кого. – И что это за дрянь такая?!

Провёл пальцем по стене. Бурая субстанция была липкой и вонючей. Сумасшедшая мысль пронеслась: «Мучуча? Нет, ерунда!»

– Мученька, маленькая, не пугай меня, вылезай! Где ты, девочка?