Я всё ещё люблю

Даже мне внутри больно. Я не желал Вике смерти. Да, она натворила много глупостей, но кто из нас их не делает? Она любила, как могла… Она боролась за свое счастье, как умела… Разве за это можно судить?! Я думаю, нет. Каждый из нас способен на ошибки. Главное их признать и двигаться дальше. Только когда он убеждается, что она действительно мертва, выходит из операционной. Молча. Все молчат. Тут слова сейчас лишние. У него появилась внучка, но потерял дочку. Счастье и горе в одном флаконе. Только счастье ли для него? Когда он сам себя винит во всём, что случилось.

— Я заберу дочь и внучку. Вику похороню в Америке.

— Мне очень жаль, что Вика умерла. Правда. Но, Абрус, дочь я тебе не отдам. Прости. — говорю то, что чувствую и считаю правильным. — Ей будет лучше жить со мной в полной семье. Ты сможешь её навещать когда угодно. Препятствий для этого я устраивать не буду.

— А твоя девушка согласна воспитывать ребенка от чужой девушки? — кивает в сторону Ани. Вот тут я осекаюсь сам. Сейчас я подумал о себе и ребенке. Но он прав. Что скажет Аня? Я об этом не подумал. Готова ли она будет принять её?

— Согласна, — подает голос Аня и встает рядом со мной, сжимает мою руку. — Малышка будет знать, кто её родная мама и что вы родной дедушка. Но я согласна с Кириллом. Жить малышке лучше будет в полной семье и воспитываться родителями, бабушкой, дедушкой и тетей. У неё будет большая семья, полная любви и заботы.

— Хорошо. Я подпишу нужные документы. — сдается Абрус. — Сегодня я заберу дочь, и мы улетим. Не надо было изначально возвращаться в Россию, но Вика очень хотела…

— А я? — подает голос Лариса.

— С тобой я развожусь. Только из-за Вики я терпел все твои выходки и закидоны. Моя дочь мертва, а значит, и с тобой нам больше не стоит быть. Документы на развод я пришлю курьером, — глухо поясняет Абрус, несколько раз переводя дыхание. Сейчас ему тяжело. Может, время и сможет усмирить его боль…

— Как назовешь мою внучку? — последнее, что спрашивает Абрус.

— Вика говорила, что если будет девочка, то она бы хотела, чтобы малышку завали Дариной. В честь её родной мамы и бабушки. Я выполню её просьбу.

— Спасибо, — слегка улыбается, но слезы всё равно прорываются у него. Обнимает меня и уходит.

— Кто будет с малышкой находиться? — задает вопрос Лена.

— Я буду, — отзывается Аня так быстро, что я не успеваю слово вставить. Только потом спрашиваю.

— Ты точно решила?

— Да, Кир. Я хочу с ней познакомиться. Привыкнуть. Сегодня она потеряла мать. Ту, в которой она была семь месяцев. Она знает её голос, её привычки. Изнутри ребенок чувствует мать. И сегодня этой мамы у неё не стало. Я хочу попытаться ей её заменить. Поэтому нам нужно познакомиться и побыть наедине друг с другом. Чтобы она почувствовала во мне близкого человека и смогла довериться.

— Хорошо. Я помогу тебе в этом и поддержу твое решение.

— Спасибо. Для меня это правда важно. Мы будем одной семьей, и я хочу, чтобы мы все любили друг друга.

— Я люблю тебя.

— И я тебя, Кирюш.

— Ну, раз договорились, пройдем, оформимся. Документы с собой твои?

— Да. В телефоне только. Поможет?

— Можно. Но лучше подвезти оригиналы или копии хотя бы.

— Хорошо. Позже можно будет подвезти и за вещами съездить?

— Конечно, я распоряжусь. Слава богу, когда-то тут десять лет отработала. Многие ещё помнят и выполняют мои просьбы.

— Спасибо, — благодарит Аня, и они уходят вместе с кувезом, где лежит малышка.

Глава 23

Когда все бумаги оформлены, наконец-то размещаюсь в палате. Тут точно люкс, не иначе. В Гонконге я лежала в обычной палате с тремя девчонками и нашими чадами. Но тут иначе. Просторная палата. Она даже огромная по меркам того, что было у меня. Светло- персиковый стены, холодильник, кулер с водой, комната с большой кроватью и с разными датчиками. Тумбочка, бра. Кондиционер и телевизор, что в обычных условиях не встретишь. Там спасают девичьи разговоры по душам и всякая вкусняшка, которую любимый человек втайне привезет своей жене. Просторный шкаф для одежды, пеленальный столик и кроватка для младенцев. Все красивенько тут. Мягкие бортики, розовый пледик и матрасик с простыней. Мило так выглядит. Я и забыла уже все эти младенческие прелести. Невольно улыбаюсь, осматривая всё. Заново всё проходить придётся. Только теперь ситуация другая. Со своим ребенком как-то проще. А тут много страхов и вопросов возникает. Сможет ли принять меня Дарина? Справлюсь ли я? Смогу ли я дать ей всю ту любовь, на которую способна только мама? Не буду ли в ней видеть Вику? — Господи, помоги! — складываю руки на груди. — Помоги пройти этот путь. Помоги нам справиться со всеми трудностями. Помоги полюбить и принять друг друга. Аминь! — перекрещиваюсь, смотря в окно из комнаты на купол церкви, который находится относительно близко к больнице.

Когда открывается дверь, я надеюсь, что это Кирилл. Но это Елена заглядывает, а затем проходит вглубь комнаты вместе с другим врачом.