Я всё снесу, милый

— До того как ты сдавил меня в медвежьих объятиях, было вполне сносным, — было заметно, что ее слова не соответствовали истине. Женщина едва ли не дышать перестала от переполнивших ее чувств.

— То есть мне тебя больше не обнимать, ма?

Ма…

— Обнимать, еще как обнимать! И желательно почаще!

— Вот это другой разговор!

Вера перевела взгляд на Зою, молча наблюдающую за их общением. В горле образовался ком, ладони вспотели, в груди защемило. В глазах защипало, а слезы неожиданно подступили очень близко.

— Юлиан, ты с девушкой, — мягко заметила Вера, отстраняясь от сына.

— Да. Хочу вас познакомить. Зоя, подойди, пожалуйста, поближе.

Она сделала несколько шагов, но все равно остановилась на небольшом расстоянии.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — улыбка Веры была доброй и открытой. Так улыбаются счастливые люди.

— Вера, это Зоя. Зоя, а это, как ты, наверное, догадалась, моя мама — Вера. И, предугадывая твой дальнейший вопрос, сообщаю: она тоже когда‑то была ширас.

В сознание ворвались два слова — «тоже» и «ширас».

Зоя заморгала, стараясь, чтобы слезы, навернувшиеся на глаза, не потекли по щекам. Будет выглядеть полнейшей дурой! Она даже не знала, отчего растрогалась: то ли от счастливой встречи матери с сыном, то ли от того, что нахлынули воспоминания о родителях, которых потеряла, едва достигнув совершеннолетия. Тоже захотелось прижаться к матери, почувствовать, как родные руки гладят по голове. Поверить, что все в ее жизни будет хорошо.

— С вами все в порядке? — от Веры не укрылось ее состояние.

— Зоя? — это уже Варшавский.

Девушка быстро кивнула.

— Да, все хорошо, — улыбка получилось натянутой.

— Точно?

— Юлиан, не настаивай. Ну что же мы стоим на крыльце? Проходите в дом!

Вера понравилась Зое сразу. Эта женщина умела располагать к себе людей. Открытая улыбка, лучезарный взгляд, неторопливые жесты. Такие люди не прячут камня за пазухой. И говорят правду в глаза.

Тем труднее было Зое. Почему? Она и сама не знала. Просто чувствовала — ноги одеревенели, голова затуманилась, и все правильные доброжелательные слова испарились.

— Юлиан, ты ко мне надолго? — поинтересовалась Вера, провожая их в прохладный холл.

— Смотря, как встретишь.

— О! Встречу хорошо, можешь не сомневаться! Когда я тебя видела в последний раз? Даже не припомню, — женщина поцокала языком, на что Юлиан рассмеялся, откинув голову назад.

— И после этих слов ты спрашиваешь, в кого я пошел? И спрашиваешь: есть ли у меня совесть?! Вера, да я был у тебя в прошлом месяце!

— Долго! Долго тебя не было!

Зоя наблюдала за ними, и постепенно напряжение отступало. И правда, что это она насупилась? Расчувствовалась, позавидовала… Наоборот, радоваться надо, что у кого‑то есть семья. Значит, в этом мире не все так безнадежно, как ей казалось. Более того, Варшавский специально сделал акцент на том, что Вера — бывшая ширас. И он называет ее матерью! Он с ней общается!

Есть повод для размышлений.

Основательных.

Сейчас же не время и не место. Зато появилась возможность побольше узнать о жизни ширас.

— Спорить не стану.

— Вот и не надо. Вы голодные? Распорядиться, чтобы накрыли на стол?

— Зоя, ты как? Перекусишь?

Девушка встрепенулась, услышав свое имя.

— Нет, я ничего не хочу. Разве что попить.

Несмотря на чудодейственный напиток, избавивший ее от похмельного синдрома, жажда не исчезла.

— Сок? Морс? Коктейль?

— Сок.

— Какой?

— Апельсиновый, с мякотью.

— Сейчас будет готов. А вы отправляйтесь к бассейну, там не так жарко. Надеюсь, купальные костюмы захватили?

Как только Вера скрылась в другой комнате — надо полагать, кухне — Зоя порывисто схватила мужчину за руку.

— Почему? — вопрос сорвался помимо воли.

Юлиан в свойственной ему манере чуть насмешливо скривил губы и незаметно поменял местами их пальцы. Теперь он держал ее за руку и поглаживал. Осторожно, точно боясь спугнуть.

— Что «почему»? — от бархатистого тона в животе возник знакомый спазм.

— Почему ты привез меня к матери?

— А ты не поняла?

— Если бы поняла, не спрашивала, — взъерошилась Зоя.

— Решил познакомить тебя со своей семьей. Надеюсь, вы с матерью найдете общий язык. Для меня это важно.

Последнее заявление ворвалось в сознание Зои и перевернуло все с ног на голову.

— Но… зачем? — она понимала, что задает нелепые вопросы, но они сами срывались с губ.

— Хочу, чтобы ты увидела жизнь ширас воочию.

Зоя открыла рот, чтобы спросить о чем‑то еще, но передумала. Сейчас она не могла адекватно реагировать на происходящее.

Что же происходит?

Что?

Искать ответ на этот вопрос не имело смысла. И Зоя приняла единственно верное решение — расслабиться.

— Хочу окунуться в бассейн.

— Как скажешь, милая.

В голове возникло воспоминание об их первой встрече. Обращение «милая» стойко ассоциировалось у нее с днем знакомства с мрассом Варшавским. Тогда она решила, что это начало конца. А что думает сейчас?

И почему взгляд все чаще останавливается на Юлиане,

и думает Зоя о нем не как о многоуважаемом господине мрассе, а как об очень привлекательном мужчине?

Нет, ей определенно следует освежиться!