Я всё снесу, милый

Зоя разделась быстро, да и что было снимать? Платье да сандалии. Как только легкий хлопок оказался на шезлонге, она, подрыгав ногами, избавилась от обуви. И, не глядя на Юлиана, устремилась к бассейну. Почему‑то ей казалось, что он знает о том, что она испытывает.

Черт! Конечно, знает!

Он же чувствует ее эмоции.

Проклятье! Проклятье! Проклятье!

Зоя зажмурилась и прыгнула в бассейн.

Как только нагретая солнцем вода поглотила, пришло облегчение. Все же хорошо. Правда?

В посвежевшей голове возникла более провокационная мысль: если мужчина знакомит с мамой — это серьезно.

Господи…

Не думать! Просто ни о чем не думать! Да и вообще, что с ней происходит? С чего переполошилась? Мрасс привез ее отдыхать, вот отдыхом она и должна заниматься.

Набрав полную грудь воздуха, Зоя нырнула и поплыла под водой.

А когда вынырнула, едва не врезалась в Юлиана.

— Осторожнее, — хрипло проговорил он, обнимая в воде за талию.

Зою точно обожгло. Она вздрогнула, ей стало не хватать воздуха. Не мигая, уставилась на обнаженного мужчину, думая о том, какие у него потрясающие плечи.

— Зоя, — позвал Варшавский, заметив, что она не реагирует на его слова.

— Что? — встрепенулась девушка, точно очнувшись от крепкого сна.

Ответом стал приглушенный смех.

— Ничего. Ничего…

Зоя уперла руки ему в грудь и негромко попросила:

— Отпусти.

— Уверена?

Уверена? Господи, конечно, нет!

С сегодняшнего дня она ни в чем не уверена.

— Отпусти, — повторила, уходя от прямого ответа.

По потемневшим серым глазам и маленькой сеточке морщинок, убегающих от уголков губ, Зоя поняла, что он прекрасно знает о том, что она чувствует.

И вдруг вспомнила, вернее, заставила себя вспомнить, что она взрослая женщина. Да, оказалась в непростой ситуации. Но жизнь‑то продолжается?

Так почему бы не попробовать стать счастливой?

Наплевав на предрассудки.

— Хотя, знаешь, — начала она, облизнув губы, и не без удовольствия заметив, как мужской взгляд тотчас метнулся к ним, — не надо, не отпускай. Мне нравится, как ты меня держишь.

Объятия стали крепче.

Дыхание мужчины изменилось, став более прерывистым.

А Зоя, позабыв о том, кто она и что связывает ее с мрассом, чуть — чуть сдвинулась в его сторону.

— Кхе — кхе.

Деликатное покашливание нисколько их не смутило и не заставило отшатнуться друг от друга.

Напротив.

Юлиан, продолжая удерживать Зою, повернулся к матери, ставящей поднос с напитками на столик на колесиках.

— Мама, ты не вовремя, — сказал он полушутя.

— Это мой дом. А значит, я всегда и везде вовремя, — не осталась в долгу Вера и устроилась на шезлонге.

— Кто бы сомневался… Зоя, ты, кажется, хотела пить.

— И до сих пор хочу.

«А еще хочу, чтобы ты меня поцеловал.

И не только…»

Зоя поднялась по ступеням, выбираясь из бассейна. Если бы задержалась хоть на сотую долю секунды, мысли обрели бы вполне конкретные очертания. А просьба сорвалась с губ.

Она пила жадно. Несколько капелек сока пролились мимо и упали в ложбинку между грудей. Смутившись, Зоя начала их вытирать и с опозданием поняла, что сделала дополнительный акцент на груди.

Поэтому не удивилась, заметив, что мрасс, замерев, смотрит на верхнюю часть ее бикини.

В этот раз смущаться она не стала. Распрямила плечи и даже улыбнулась.

Неловкую ситуацию и затянувшееся молчание спасла Вера. Она о чем‑то спросила Юлиана, и начался разговор. Зоя, допив сок, вернулась в бассейн.

Сегодня она плавала много и с удовольствием. Как‑то разом успокоилась и пришла в себя. Правильно, надо принимать жизнь такой, какая она есть!

День пролетел быстро и без суеты. Во время обеда к Юлиану подошел человек из обслуживающего персонала и что‑то сообщил конфиденциально. Варшавский нахмурился, извинился перед присутствующими и сообщил, что ему нужно срочно отъехать. И что вернется поздно.

— Юлиан? — в голосе Веры послышалось беспокойство.

— Все хорошо, мама.

Но сведенные брови говорили об обратном.

Спорить с мрассом никто не стал, но когда он быстрым шагом покинул гостиную, Зоя тоже нахмурилась.

— Почему вы обеспокоились, Вера? Отлучился по делам, сказал же, что все хорошо.

Пожилая женщина залпом выпила вино и, стараясь говорить ровно, ответила:

— Зоя, что ты знаешь о моем мальчике?

Провокационный вопрос.

— Практически ничего, — к чему юлить?

— Так я и думала, — в голосе Веры послышалось осуждение. Зоя тут же насторожилась. Она‑то тут при чем? Возмутиться не позволило быстрое продолжение: — Не обижайся на резкость, я не со зла. Я переживаю за Юлиана. Ты… Ох, как же сложно! Вот смотрю на тебя и вспоминаю себя. Мне бы очень хотелось, чтобы ты не повторила моих ошибок!

Сумбурная речь Веры насторожила Зою. Аппетит пропал. Она бросила взгляд на нетронутый бокал с вином, налитый ей ради приличия, и отвела взгляд.

Пить она больше не будет.

— Я вас не понимаю.

— Это я знаю. Просто… — женщина тяжело вздохнула. — Давай поговорим. Как ты на это смотришь?

— Положительно, — осторожно ответила Зоя.