Я всегда буду с тобою

Дело в том, что все эти две недели положение Берга оставалось неопределенным. Хотя он и решил для себя, что во что бы то ни стало, он добьется Анны, станет для нее совершенным, на деле же он не знал, что конкретно он предпримет. Что то ему подсказывало, что не будут на нее действовать обычные методы, которые он бы использовал, добиваясь кого то другого. С нею надо было быть собой, открыть свою истинную натуру, показать то свое лицо, которое видели очень немногие люди, может быть, даже никто не видел. Догадавшись как действовать, Марк облегченно выдохнул, но, как оказалось, рано. Показать кому то себя настоящего, пусть даже этот кто то стал для тебя важен, пусть даже ты чувствуешь, что этот человек тебе необходим как воздух, что тебе с ним легко, не так то просто. Один из самых эффективных защитных механизмов человека, называемый здравым смыслом, тщательно оберегает нас от такого рискованного шага. Повинуясь советам здравого смысла, зачастую мы, как бы нам того не хотелось, не рискуем отрыть самые удаленные уголки своей души, настолько отдаленные и настолько темные, что мы сами редко заглядываем в них, да и то, лишь мимолетно, гоня от себя всякую мысль о них. Мы боимся открываться людям, боимся, и не зря. Очень может быть, что нас не поймут, осудят, отвернуться. И потому мы, корчась от натуги, натягиваем на лицо маску, берем себе альтерэго, с которым мы, как нам кажется, смотримся более выигрышно. Марк не был исключением. Он был горд и даже немного самовлюблен. Большинство из тех, с кем ему приходилось общаться, он не уважал, а к людям в целом относился даже с некоторым презрением. Судить его, однако, не стоит, не его эта вина. За всю его короткую жизнь считанные единицы его по настоящему ценили. Любви же он не чувствовал никогда. Не удивительно, что он считал это благородное человеческое чувство злом. Всем известен факт, что главным страхом человека во все времена было все неизвестное, непостижимое. Оно же и тянуло человека к себе как магнит. Марк был человеком, самые примитивные человеческие черты, те, что оставались неизменными за все время существования человека, были развиты в нем особенно сильно. Не осознав полностью, что за капкан сомкнулся на его ноге, он пытался выкарабкаться, попытался не обращать внимания. Казалось, что будь это капкан настоящий, осязаемый, сделанный из железа, он бы, по примеру волков или койотов, отгрыз бы себе ногу. Но чувства оказались прочнее и чувствительнее плоти. И тогда он не только покорился, он с головой погрузился в омут. Он рискнул, показал свою истинную натуру, свою полную волнений и страстей душу любимому человеку, и, кажется, она ей понравилась. Но, несмотря на явную симпатию со стороны Анны, не был уверен, что это симпатия не дружеская. Ему было понятно, что она относится к нему по особенному, лучше чем к остальным, но это могла быть сильная дружеская привязанность, вроде той, что была у них с Максом. Такая сильная дружба может быть между мужчиной и женщиной. Ни разу еще Марк не был полностью уверен, что правильно понял ее отношение к нему. Порой, из какой ни будь ее реплики, ее взгляда он делал вывод, что вот теперь она к нему не равнодушна, но хорошо поразмыслив, он снова начинал сомневаться. Анализируя ее знаки внимания к нему, можно было бы смело сказать, что Марк определенно добился цели, но он этого не ощущал. Бывают такие моменты, когда и ум и логика уступают простым ощущениям. И Марк, заглушив голос рассудка и прислушавшись к голосу сердца, ни разу не ошибся.