Я выбираю свободу!

Времени, пока мы искали Мельхиора, хватило, чтобы окончательно принять решение. Теперь я знал, что нужно сделать, когда закончится эта история. Как говорил эль Алтор, боги не наказывают просто так, а учат. Так, может, урок состоял не в том — или, скорее, не только в том, чтобы осознать собственную глупость и жестокость, а в том, чтобы побороть страх и… наверное, смирить гордыню?

— Ага. Живые, оба, — прокомментировал Миль, поднимая на нас взгляд от каких-то документов. Обнаружился следователь в собственном кабинете, но нам пришлось некоторое время подождать, пока темного покинут посетители. — Вроде даже в своем уме, — добавил с сомнением, окинув меня взглядом.

— Вроде бы, — поморщившись, кивнул я. — Прости, что я на тебя так накинулся. Это было… временное помутнение.

— Я так и понял. Ладно, забыли, — благодушно отмахнулся Мельхиор, жестом приглашая нас сесть. — Тогда, раз ты способен нормально разговаривать и держать себя в руках, давай вкратце: откуда эта девица тебя знает?

— От матери, я полагаю, — вздохнув, ответил я.

— То есть она твоя внебрачная дочь? — Темный вскинул брови.

— Она моя вполне законная внучка, — возразил ему мрачно. Тилль покосилась на меня настороженно; наверное, ожидала повторного срыва и всплеска эмоций, но я уже вполне себя контролировал. Причем не просто контролировал, а… мне даже как будто стало легче. Может, от наконец-то принятого решения, отважиться на которое я не мог полжизни?

— А? А-а, то есть имя мне не зря показалось знакомым, — протянул Миль. — В принципе, на мотив для подставы тянет. И даже объясняет, откуда она могла знать про твою струну.

— Совершенно не обязательно, — поморщившись, отмахнулся я. — Я ношу струну на ремне сравнительно недавно, с начала войны. Поначалу вообще таскал на цепочке на шее, но это неудобно, потом — в креплении на запястье, так все обычно и поступают. Пряжка — индивидуальный заказ, сделана специально под струну, так что это нераспространенная практика.

— Вот как? Что ж, это только укрепляет меня во мнении, что есть некто третий — организатор.

— Миль, а можно в подробностях, как все случилось? Или не в подробностях, а хотя бы по порядку? — недовольно вставила Тилль, и темный состроил виноватую гримасу.

— Да, извини, я забыл, что вы не в курсе. Значит, дело было так…

Мальчик-менталист Лантаин по иронии судьбы буквально вырос в посольстве темных: он был сыном вещевика, отвечавшего за чистоту и порядок в этом здании. Он-то с несколькими любознательными друзьями и нашел тамошние потайные коридоры, о которых хозяева, разумеется, знали, но в секрет существования которых посторонних не посвящали. В детстве он успел излазить их вдоль и поперек, поэтому прекрасно ориентировался в хитросплетении переходов. Именно он помог сообщнице пробраться внутрь и вытащить наружу обездвиженного Владыку.

Тот отпустил охрану совсем даже не ради случайного свидания. Все-таки дураком Владыка не был, и в рискованную авантюру с малознакомой девицей наверняка не пустился бы. А вот побыть в одиночестве, когда не нужно держать лицо перед посторонними и можно дать волю эмоциям… Его было сложно за это винить и осуждать. Я по себе знал, насколько трудно принять поражение, тем более — такое поражение.

Безвкусное зелье заговорщики банально подлили в питье, пользуясь рассеянным из-за усталости вниманием жертвы. Когда зелье сработало, вдвоем вынесли тело тем же ходом, через который попали внутрь.

Танагриаль, вместе с остальными студентами вызвавшаяся помогать при организации праздника, без труда подсыпала в мою тарелку простой сонный порошок. Это было даже не снотворное в полном смысле: расслабляющее успокаивающее средство, применяемое широко и повсеместно, безвредное и быстро выводящееся из организма. Вместе с сырым луком и мелкой непотрошеной рыбой, частью горчащей по вполне естественным причинам, заметить его оказалось невозможно, так что здесь заговорщики почти не рисковали. Одного они не учли: моего настойчивого стремления напиться и забыться. В сочетании с алкоголем эффект получился совсем даже не снотворный, но зато расслабился я от души.

Когда жертва усыпления вместо того, чтобы начать клевать носом и потихоньку убраться в посольство, пустилась в пляс, девушке пришлось наблюдать и ждать удобного момента. Оставаться незамеченной ей помогал еще один алхимический состав, менее распространенный, но тоже популярный — маскировочный порошок, следы которого Миль нашел в посольстве, в храме и даже на моей струне.

На этом месте Тилль со стоном звучно хлопнула себя по лбу:

— Вот же я дура!

— Аргументируй, — предложил Мельхиор.

— Я ночью от холода проснулась, и был этот запах! Точнее, не ночью, уже ближе к рассвету, в сумерках. Запах у зелья очень специфический — сладковатый такой, травянистый, вкрадчивый. Мы его летом постоянно использовали в лесах, он помогает неплохо прикрыть магическую ауру, летом с этим зельем даже собаки не берут. Зимой же не пользовались как раз из-за запаха, он зимой слишком отчетливый, и без собак можно учуять. Я же еще подумала, что этот запах никак с холодом не ассоциируется…