Я выбираю свободу!

— Нет, это эль Бельфенор как-то почувствовал, что тебе грозит опасность, — ответил на правах старшего наш законный правитель. — И мне очень интересно как?

Я замешкалась с ответом, чувствуя, что губы против воли расползаются в улыбке, а на сердце становится тепло-тепло и еще более радостно, чем прежде. Зато вместо меня не преминул ответить хаосит.

— Все элементарно, — пожав плечами, сказал он. — Эльфы — существа очень эмоционально восприимчивые, и между близкими часто возникают подобные связи.

— Близкими? — растерянно переспросил Валлендор, покосившись на меня. — Кажется, я что-то пропустил за всей этой беготней и работой. Тилль? Про ночь убийства Владыки я в курсе, но он ведь не об этом?

— Не об этом, — тихо согласилась я. — Но я пока не настроена обсуждать свою личную жизнь, извини.

— Нет, что ты, — опомнился он. — Ты меня извини, просто это…

— Неожиданно, — подсказала я. — А как он собрал остальных? И почему у меня такое ощущение, что вы узнали о личности главного злодея не от этого хаосита?

— Никого он не собирал, — отмахнулся Валек. — Мы как раз проводили допрос этой парочки с участием эль Алтора, когда стихийник вдруг заявил, что тебе грозит опасность и, ничего не объясняя, припустил бегом. Поверить ему было сложно, но решили все-таки проверить. Послали за целителями и поспешили его догнать. Правда, пока добежали сюда, эль Таналиор уже освобождал тебя от веревок. Не слишком-то успешно, — не преминул иронично заметить он.

— А его никто не заставлял вот так вязать узлы, — невозмутимо отозвался хаосит и кивнул в мою сторону. — Но я хотя бы вытащил ее наружу. И, к слову, ни на кого не бросался, не разобравшись в ситуации.

— Я уже извинился, — поморщился Валлендор, а я не удержалась от хихиканья.

Несмотря на несерьезную наружность, Валек в бою мог дать ощутимую фору и куда более опытному бойцу, чем хаосит. Он не был магом, как Налатин, не был настолько потрясающим стрелком, как Ир, но в ближнем бою сражался лучше всех, кого я знала. Вместо обиды на подшучивание сверстников на тему собственного роста и наружности Вал в свое время предпочел найти способ ставить их на место. Острый язык помогал не всегда, и вот тогда приходились кстати боевые навыки.

— Ничего смешного, — укорил меня хаосит. — Правда убил бы, псих.

— Ладно, не отвлекайтесь, — попросила я, пытаясь дипломатично погасить конфликт в зародыше. — Получается, дети вспомнили, что это Налатин?

При мысли о Лите в груди больно кольнуло. Сложно поверить, что тот, кто полжизни провел с тобой рядом, стал почти родным братом, на деле оказался фанатиком и психопатом.

— Лантаин успел только назвать имя, — отозвался Мельхиор. — Потом Фель вздыбился и убежал, допрос пришлось срочно сворачивать. Я не думаю, что они смогут сказать нечто более существенное, но попозже все-таки еще раз с ними пообщаюсь.

— Может, на него тоже кто-то повлиял? Или он просто рехнулся? — с тоской пробормотал себе под нос Валлендор, и я ободряюще сжала его руку. — Не могу поверить, что все это задумал Лит. Ладно, убийство Владыки, хотя такой способ вызывает омерзение. Но эта история с Древом, о которой ты говоришь…

— Я просто пересказываю его слова, — виновато пожала плечами в ответ. — Увы, я тоже была бы рада ошибиться, но…

— Это не в укор тебе, — отмахнулся друг. — Уж ты-то явно ни в чем не виновата и, думаю, понимаешь меня очень хорошо.

На некоторое время мы замолчали, преодолевая крутой спуск по неустойчивой тропе, а на ровной поверхности разговор уже никто не возобновлял — решили дотерпеть до более удобного места. Для меня это оказалось особенно кстати, как и надежная поддержка в лице Валька. Недавнюю травму целители залечили, но организм все равно был ослаблен, и к концу спуска у меня уже всерьез кружилась голова.

Финиш в кабинете Валлендора я восприняла с облегчением, с удовольствием осторожно осела в предложенное кресло и откинулась на его спинку, наблюдая из-под полуопущенных век, как остальные рассаживаются, а хозяин кабинета просит свою уже тридцать лет как бессменную помощницу принести для гостей чай.

— Ну, теперь можно и поговорить спокойно. Думаю, первой стоит поделиться известиями тебе, Тилль, а потом уже все остальное.

Я медленно кивнула и только теперь сообразила, что рассказать — значит фактически, публично заявить о собственных куда более близких отношениях со светлым и огласить их «промежуточный результат». С другой стороны… а какая, в сущности, разница, если любой маг может увидеть это невооруженным взглядом, и через пару дней все обо всем узнают и без моих откровений? Кроме того, скрывать свое отношение к Бельфенору я не собиралась, так зачем плясать вокруг да около?

Поэтому рассказывать я начала подробно и обстоятельно, не утаивая факты, но стараясь при этом смотреть не на окружающих, а на стол. Да еще поймала себя на инстинктивно сложенных на животе в защитном жесте руках. Решение решением, а откровенничать на подобные темы все равно неловко, даром что присутствовало здесь кроме меня всего трое и те — не совсем уж чужаки.