Я взлечу

Родителям и опекунам разослали стандартное голосовое сообщение о том, что в школе произошла чрезвычайная ситуация и нужно немедленно забрать детей. Джей решила, что кто-то открыл стрельбу, и тут же позвонила мне. Я сказала, что со мной все нормально, – она немного успокоилась, – и коротко объяснила, что произошло. Что Лонга с Тэйтом вернули. Джей была в ярости, но удивленной не казалась.

Все собрались в гостиной у Малика: кто сидит, кто стоит, все едят бутерброды и чипсы и уже почти прикончили запасы газировки тети Шель. Мы с Сонни и Кертисом сгрудились на диване, чтобы туда поместились еще трое. Шена сидит на кресле тети Шель, на подлокотниках – еще две девочки.

Малику не сидится. Он расхаживает по гостиной, как с ним бывает, когда миссия в видеоигре никак не проходится.

– Этот случай никак не поможет решить наши проблемы, – вещает он. – На самом деле станет только хуже, – и косится на Кертиса. Тот преспокойно жует бутерброд.

– Ты не можешь знать наверняка, – возражает Сонни.

– Нет, он прав, – говорит Шена. – Теперь, думаю, повторится история со школой в Саду. Вместо охраны будут реальные копы.

– Чего?! – спрашиваю я и еще несколько человек, хотя и в других выражениях.

– Этих двух вернули только потому, что куча родителей поверили слухам насчет Бри. Что она барыга, – говорит Малик. – Теперь нас будут считать реальной угрозой. Ждем вооруженных копов у дверей.

С тех пор как погиб тот парень, у меня каждый раз при виде копа сердце заходится. На месте парня могла быть я, а он мог быть на моем. Мне просто повезло чуть больше.

Теперь мое сердце будет колотиться весь день напролет.

Кертис подается вперед, упирает руки в колени.

– Слушай, ну правда, нас всех достало, что Лонг и Тэйт ведут себя с нами как с грязью и им это сходит с рук. Ну мы и надрали им жопу. Все просто.

Малик ударяет кулаком по ладони.

– Думать надо, а потом делать! Думаешь, тебя одного достало? Думаешь, мне понравилось смотреть, как мою лучшую подругу швыряют на пол?

Ого. У нас в последнее время не все гладко… Блин, да это преуменьшение века. Но он сейчас сказал, что пофиг на все это – я по-прежнему дорога ему.

Я ловлю на себе пристальный взгляд Шены. Она тут же отворачивается.

– Мы в кои-то веки уговорили директора провести встречу с объединением – и тут такое? – продолжает Малик. – Теперь хрена с два она нас станет слушать. Придется целиться выше.

– Пойдете в управление образования? – спрашивает Сонни.

– Угу. Или в совет директоров.

– Нет, нужен масштаб побольше, – вмешивается Шена и снова смотрит на меня. – Надо, чтобы запись попала в новости.

Это она про снятое Маликом видео. Где меня швыряют, как мешок с мусором. Я качаю головой:

– Черта с два.

– Бри, ну чего ты, – говорит Деон, с которым мы вместе ездим. Ему вторят еще пара человек.

– Это единственный способ что-то изменить, – говорит Шена. – Бри, нужно показать всем, почему мы сегодня взбунтовались.

– Я уже говорила, не буду я лицом вашего сопротивления!

– Почему? – Шена скрещивает руки на груди.

– Потому что не хочет, – встревает Кертис. – Отцепитесь уже от нее!

– Если что, – говорит Шена, – будь я на твоем месте и знай я, что могу улучшить ситуацию в школе, я бы сразу же выложила это видео.

Я поднимаю брови.

– Но ты не на моем месте.

– Что ты хочешь этим сказать?

Кажется, сейчас мы уже не только про события в школе.

– Я хочу сказать ровно то, что сказала. Ты не на моем месте.

– Да уж. На твоем месте я бы предпочла видеть в Сети эту запись, а не твои недавние разборки на Ринге, – заявляет Шена. – Но ты почему-то не против тех записей.

Серьезно? Пожалуйста, скажите, что мне послышалось…

Но мне не послышалось: у нескольких человек разом отвисли челюсти. Малик, что характерно, никак не вмешивается.

Я выпрямляюсь.

– Во-первых… – и хлопаю в ладоши.

– Только не это, – бормочет Сонни. Он-то знает, к чему я начинаю хлопать. – Бри, не заводись.

– Нет уж, я отвечу по порядку. Во-первых, дорогуша, меня никто не спрашивал, выкладывать видео с Ринга или нет.

Я истинная дочь своей мамы. Она умеет говорить «дорогуша» таким тоном, что это слово сразу меняет значение на противоположное. И в ладоши хлопает, когда злится. Когда я успела ей стать?

– Во-вторых, – еще хлопок, – я не устраивала разборок, а вступилась за себя. Если бы ты посмотрела хоть одно видео, ты бы сама это знала.

– Я просто говорю, что про тебя уже…

– В-третьих! – Я прерываю ее новым хлопком. Черт подери, мне дадут договорить? – Если я не хочу, чтобы вы выкладывали запись, значит, я не хочу. И не обязана оправдываться ни перед тобой, ни перед кем другим.

– Нет, обязана! – говорит она. – Потому что от этого зависят и наши жизни!

– Да. Ну. На. Хер. – Я хлопаю уже на каждое слово. Иначе уже не усидела бы. – Ты че, в натуре, ты че?

Перевод: убейте ее кто-нибудь.

Сонни тут же меня понимает.

– Бри, спокойно, дыши ровно. Но, может, в чем-то она права. Если выложить эту запись…

И он против меня? Я резко встаю.

– Знаете, продолжайте-ка вашу уютную тусовку без меня. Я пошла.

Сонни пытается ухватить меня за руку, но я вырываюсь.

– Бри, успокойся, не надо!