Я взлечу

Уголки ее губ медленно ползут вверх.

– Ну все, пошли сопли. Какая ты сентиментальная. Ты вообще представляешь, сколько народу разозлила? Новости, потом петиция… – Она смеется. – Кто вообще мог подумать, что все так заведутся из-за песни?

Нужно сказать ей про Суприма. Пусть злится, пусть ругается, пусть видеть меня не желает, но ей стоит знать.

– Хайп пригласил меня к себе в передачу, как раз о песне поговорить.

– Чего-о-о-о? – Она запрокидывает голову. – Наша Капелька идет на «Лютый Хайп»?

– Ага, в субботу с утра.

– Йо-о-о! Это мощно! Как тебе удалось?

Пора признаваться.

– Суприм договорился.

Брови тети Пуф встают домиком.

– Бывший менеджер Ло?

– Ага. Он, ну… теперь он хочет быть моим менеджером.

Я смотрю на свои старые тимбы. Теперь надо сказать ей, что я приняла предложение. Нужно просто выплюнуть эти слова, как будто это очередной панч посреди батла.

Но не успеваю я добавить ни слова, тетя спрашивает:

– Ты же не отказалась, да?

Все лицо горит от стыда.

– Тетя, я не хотела тебя обидеть, правда! Я все еще хочу делать это вместе с тобой…

– Но не в качестве менеджера.

Я сглатываю.

– Ага.

Тетя медленно выдыхает.

– Понимаю. Все нормально.

– Э-э, чего?

– Ладно, может, не совсем нормально, но я понимаю. У меня слишком много других дел, чтобы нормально помочь тебе со всем этим.

Есть идея.

– Так завязывай с этими делами.

– И в музыкальном бизнесе я не так чтобы разбираюсь. – Как будто я ничего не говорила. – Мне куча народу писала насчет петиции, но я ни хрена не представляю, что делать и что говорить. Ты после этого всего или взлетишь, или упадешь. Не хочу все испортить.

Тетя Пуф обычно никого не крышует, но, по ходу, в каком-то смысле она – моя надежная крыша.

– Ты точно не сердишься?

– Даже если я не менеджер, я все равно могу тебе помогать, – отвечает она. – Как часть команды. Буду помогать тебе писать песни. Следить, чтоб ты не зачитала что-то, от чего белые женщины будут сраться под себя… – Она ласково ерошит мои косы. Я фыркаю.

– Ну ладно.

Она протягивает мне ладонь, я хлопаю по ней, но тетя затаскивает меня себе на колени и запечатлевает на моей щеке очень длинный, очень влажный чмок. Она так делала, когда я была совсем мелкой. Я хохочу.

– Суперзвезда, придумывай мне должность в твоем штате.

– Главная тетушка по всем вопросам.

– Ты же сама понимаешь, Джей ни за что не позволит кому-то быть гла…

Она снова во что-то упирается взглядом. На парковку снова въехала черная машина с тонированными стеклами. Водитель глушит двигатель, и машина встает передом к нам. Тетя Пуф не может оторвать от нее глаз.

– Бри, можешь мне кое-что пообещать?

– Чего? – спрашиваю я, так и лежа головой у нее на коленях.

Тетя все смотрит на машину.

– Обещай, что вырвешься из Сада.

– Это ты сейчас к чему?

– Обещай, что все сделаешь как надо и взлетишь. Обещай так, как будто последний раз меня видишь.

– И кто из нас еще сопли распускает? – подначиваю я.

– Я серьезно. Пообещай мне.

– Ну… обещаю? – Мой ответ звучит как вопрос. – Что случилось, что за странные просьбы?

Она снимает меня с колен и спихивает на землю.

– Иди домой!

– Чего?

– Иди до…

На парковке со скрежетом тормозят два черных фургона. Из них выпрыгивают штурмовики в камуфляже, целясь во все стороны из стволов.

Двадцать шесть

– Бри, вали! – кричит тетя Пуф.

Я застыла на месте. Полицейские прочесывают социальные дома, выслеживая Послушников Сада. Всюду крики и беготня. Родители ловят детей и побыстрее уносят. Другие дети остаются одни и ревут.

Тетя Пуф падает на колени и кладет руки за голову. К ней бросается полицейский и целится в нее из пистолета.

Господи.

– Тетушка…

– Беги! – кричит она. Кто-то хватает меня за руку.

– Уходим! – голос Кертиса.

Он тянет меня за собой. Я пытаюсь оглядываться на тетю, но мы слишком быстро бежим.

По пути с одним моим ботинком случается что-то странное. Его как будто перекашивает. Я, хромая, пытаюсь поспеть за Кертисом. Он ведет меня в их с бабушкой квартиру. Переводим дух мы только внутри.

Кертис закрывается на все замки.

– Бри, ты как?

– Что за хрень происходит?

Он приоткрывает занавеску и выглядывает.

– Рейд на наркоту. Я подозревал, что что-то такое будет. Черная машина так и кружила по парковке. Явно работают под прикрытием.

Рейд?.. Жопа.

Я бегу к окну и тоже приоткрываю занавеску. Окна квартиры выходят во двор, и нам прекрасно видно, что там творится. Если сравнить «Кленовую рощу» с муравейником, на него кто-то наступил. Штурмовики вышибают двери квартир, и оттуда выбегают Послушники Сада – а некоторых вытаскивают под прицелом пистолетов. Несколько смельчаков пытаются сбежать.

Тетя Пуф лежит на земле, ее руки скованы за спиной. Один из копов как раз ее обыскивает.

– Господи, пожалуйста, – молю я. – Пожалуйста!..

Бог меня не слышит. Коп достает из тетиного заднего кармана пакетик. Нет предела, говорили мы. Вот же он, в этом мешочке кокаина.

Я отшатываюсь от окна.

– Нет, нет, только не это!

Кертис тоже выглядывает.

– Охренеть.

Я столько дней боялась, что потеряла ее, теперь она вернулась, и…

Вдруг каждую мышцу в груди будто хватает невидимая рука. Нечем дышать.