Яблочные дни. Часть I

Король вкушает апельсин. Где-то бастард искусал губы в кровь.

Король отирает с усов капли вина. Где-то не понимающий, за что, мальчишка пытается зажать рану.

Король берёт за руку любовницу. Где-то хватается за жизнь Яльте.

Всё пропахло кровью, всё ею сочится.

— Ну же, дорогая, который фрукт на вас смотрит?

— Вон тот персик, донна Розамунда. Тётушка, позвольте о вас позаботиться.

Персики… Младший брат выбирает тот, что румянее. Будто и не было того разговора в уборной. Протягивает тётке. Руки послушно берут десертный ножичек и вилочку, расписанную мерзкими козломужами. По блюдцу струится сок. Он не красный, но липкий, и он сочится, как кровь несчастного мальчика. Бастарда. Хенрика отвела глаза. Взгляд помимо её воли потянулся к зятю. Венчанный на царство хряк, давая волю словам, разевал пасть. Быть может, губы его сына сомкнулись уже навсегда. В чёрной щетине колыхались обильные щёки. Лохматые брови подались вверх, открывая заплывшие глаза, один другого краше. Протез буравил в Хенрике дыру, пасть снова раскрылась. Отверженный забери урода, даже Розамунда Морено достойна бо́льшего!

— … вы полагаете? Донья Энрика?

— Прошу прощения, — госпожа Яльте выжала безмятежную улыбку, — я отвлеклась. Ваше величество не соблаговолит повторить вопрос?

Его величество соблаговолил:

— Мы предлагаем вам поразмыслить о том, чтобы составить в Эскарлоте партию.

Хенрика не рассчитала силы, персик пульнул липкой жижей.

— Простите, что?

— Ибо сказано в Писании, — воздел сдавленный кольцом перст муж чужой жены, — несчастлива женщина без супруга.

— Вы предлагаете мне… — Хенрика с детства славилась тем, что умела вывернуть наизнанку самую непреложную истину, — заменить Диану? Одна сестра за другую? Яльте не пара перчаток.

— Дорогая, вы неверно поняли. — Графиня Морено была само примирение. — Король, осознавая свою ответственность перед вами, подразумевал цвет эскарлотской аристократии…

— Вы слишком высокого мнения о своей породе, Яльте. — Рекенья воткнул вилку в апельсинную дольку, да там и оставил. — Зарвавшаяся семейка тиктийских выходцев! Умерьте гонор! — Королевский кулак грохнул по столу. Гаденьким звоном отдались блюдца и бокалы. Гарсиласо подпрыгнул на месте, Хенрика нащупала руку племянника. — Король Эскарлоты совсем не желает видеть рядом с собой ещё одну из вашего рода.

— Я скорее удавлюсь, чем… — не сдержала смешка Хенрика.

— Ни слова более! Я намерен объявить важнейшую новость.

— Мой государь… — Розамунда Морено нервозно потирала бровь.

Хряк не без усилий высвободил из кресельных теснин зад и сцапал за локоток лисицу, принуждая подняться. Розамунда ссутулилась, ожог расцвёл пурпуром.

— Представляю семейству Рекенья и донье Яльте её светлость Розамунду Амадо Фульвию Каталину Инес, урождённую герцогиню Риньяно, мою невесту.

Невесту? В висках билась кровь, грудь сдавил даже не страх — гнев. От него вспыхнули щёки и зашлось в неистовом стуке сердце. Отпустив руку Гарсиласо, Хенрика медленно поднялась. Взгляд пристыл к расплывшейся в самодовольстве подлой роже.

— Траур по моей сестре ещё не истёк, — отчеканила недавняя королева. — Диана — Яльте, с нами так не поступают.

— Мой король торопится… — пикнула лисица. Умна, излишне умна. Бьётся на два фронта, но сердце к королевскому откровению у неё не лежит. Разумеется. Королям не подобает делать таких заявлений, не имея на руках свидетельства о расторжении брака. Или же трупа соперника.

— Нисколько. — Франциско крепче прижал к груди невестин локоть. — Скоро Эскарлота увидит истинную королеву.

— Ты не посмеешь… — угроза? Надо полагать! Хряк нарвался на гарпию. Краем глаза Хенрика уловила, как вскочил племянник. Он бешено вертел головой и часто дышал. Глупыш чрезмерно припадал к кубку с вином…

— Отец, посмотри, я буду как ты! — прозвенел внезапный оклик.

Лоренсо успел стянуть ложку и яблоко и застыл у камина, являя недозрелое величие. Девчушки, повизгивая, окружили брата. Альмудена сворачивала в кольцо золотую цепь. Бруна забралась на кресло, ладошки сомкнулись в молитвенном жесте. Хенрика не сразу сообразила, что младшенькая подражает священнослужителю, старшенькая заносит над головой братца корону, ложка в руках юного венценосца обратилась скипетром, яблоко — древним знаком власти.

Слева грохнуло. Малыш Гарсиласо, опрокинув курульное кресло, прыгнул вперёд озлившейся лаской. Хенрика моргнула. Лоренсо вышибло из-под короны. Альмудена замерла с поднятыми руками. Бруна завизжала. Старшая вздрогнула, выронила цепь и начала звать маму. Рекеныши сцепились около кресла. Гарсиласо повалил братца на спину и сел на него верхом.

— Я старше, — из тоненького горла рвалось нечто, похоже на рык, — не смей даже думать о короне Эскарлоты! Ты бастард ви Морено! Ты не Рекенья и никогда им не станешь!

Зверёнок кулаками лупил жертву по лицу, плечам и груди. Лоренсо лишь брыкался и выл, пытаясь закрыть руками мордашку. Королевские сынки были одинаково сложены, но в том, что верх одержит законный, Хенрика не сомневалась. Сорвалась с места Розамунда, но Франциско перехватил её за руку. Ужас! Хряк наблюдал за дракой почти с азартом!