Яблоневое дерево

– Ну куда он запропастился? – акушерка посмотрела на часы. – Я пойду посмотрю и сразу вернусь, милая. – Она поспешила прочь.

Время тянулось бесконечно. Казалось, Сала лежит здесь уже много часов. Одна, в холодном коридоре. Видимо, где-то было открыто окно. Перерывы между схватками становились все короче. Между ног снова стало тепло. Она осторожно откинула одеяло. И посмотрела на простыню. Все было в крови. Сала изумленно приподнялась.

– Помогите, – прозвучал в коридоре ее слабый голос.

Где-то вдалеке пробежали по коридору две медсестры, не обратив на нее внимания.

– Помогите. У меня кровь. Черт подери, у меня кровь. Врача. Скорее.

Ужас. Наконец послышались шаги.

Она узнала голос профессора.

Ее ослепил яркий свет. Кто-то развел ей ноги.

В нее проникла рука. Сала с криком попыталась поднять голову, чтобы что-то увидеть. К ней вернулась ясность сознания. Она должна родить этого ребенка. Должна.

– У него обвитие пуповиной вокруг шеи. Повернуть не удается. Он крепко застрял в родовых путях.

Сала ничего не понимала. Что говорит акушерка? Не сдаваться. Дальше. Дальше. Быстрее. Она услышала голос профессора.

– Кислород?

– Низкий.

– Щипцы.

Сала почувствовала, как в нее проник холодный предмет, а потом резкий рывок, словно из ее тела попытались вытащить грузовик. После этого вся боль исчезла. Тишина. Крик. Что-то мягкое и нежное на ее коже. Она увидела маленькую, помятую, посиневшую головку. Губы искали ее грудь. Приятная боль. По лицу Салы побежали слезы.

– Господин профессор, здесь что-то еще, посмотрите.

Стало тихо. Сала попыталась что-то разглядеть, но оба быстро повернулись к ней спиной.

– Fetus Papyraceus, – сказал профессор. В его голосе прозвучало любопытство.

– Плоский, как бумага, – сказала акушерка.

Сала изумленно выпрямилась. И успела увидеть, что, уходя, попыталась скрыть от нее акушерка. Ребенка. Сала закричала. Это был ее ребенок. Ее второй ребенок. Он выглядел, как сплющенный эмбрион. Сала кричала. У нее быстро выхватили младенца. Продолжая кричать, она попыталась встать. Профессор силой заставил ее лечь обратно.

– Свинья! Почему вы мне не сказали? Свиньи. Вы свиньи. Мой ребенок. Верните мне моего ребенка! Пожалуйста. Я… прошу… прошу… мой ребенок.

Она потеряла сознание.

Сала пришла в себя в маленькой комнате. Где ее ребенок? Куда его унесли? Что произошло? Ее охватил страх. Внезапно раздался высокий, пронзительный звук. Сирена. Набат? Она осмотрелась. Комната была нормально обставлена. Перед окном стоял стол. Она услышала пение черного дрозда. Там есть сад? У противоположной стены возвышался книжный шкаф. Буквы на корешках терялись в полумраке. Стены обклеены зелеными обоями. Это не больничная палата. Где она? Внизу живота все пульсировало. Между ног – покалывало и тянуло. Сала попыталась встать, но была слишком слаба.

Кто-то стоял рядом с ней. Лица разглядеть она не смогла. У этого человека неприятно шелестела одежда. И он хрипло дышал. Сала снова попыталась поднять голову. Невозможно. Она почувствовала чью-то руку и раскрыла глаза. Перед ней стоял профессор Дибук. Видимо, она спала.

– Как вы себя чувствуете?

– Где мой ребенок?

– Младенца пришлось забрать. Не беспокойтесь, мы проведем обычные обследования, убедимся, что все в порядке. Роды выдались не из легких.

Он умолк, глядя в ее напряженное, полное ожидания лицо.

– Это девочка.

У Салы внутри что-то сжалось. Она старалась дышать спокойно.

– Вы носили близнецов.

Сала подняла взгляд. В ушах прозвучали слова акушерки.

«Здесь что-то еще» и «плоский, как бумага».

Она умоляюще покачала головой. Профессор взял ее за руку. Сала вырвала ладонь.

– Почему вы не сказали мне, что у меня близнецы?

Не нужно было приходить в эту больницу. Не нужно было соглашаться на помощь этого человека. Она посмотрела доктору в глаза. Его лицо было непроницаемо. Так смотрят только чудовища.

– Это тоже была девочка?

Профессор едва заметно покачал головой. Что он сделал с ее ребенком? Забрал для своих извращенных исследований?

– Возможно, мальчик. Мы этого не знаем. Я предполагаю, что плод погиб во время беременности. Его жидкости снова впитало тело матери, то есть ваше тело, и плод в сдавленном виде оставался в материнской утробе, пока не вышел во время родов.

Сала посмотрела на него с изумлением.

– Ваша дочь жива. И это главное. Радуйтесь, у вас сильный ребенок. Знаете, большинство считают, что все младенцы выглядят одинаково. Большое заблуждение. Они с самого начала отличаются так же сильно, как и потом. Я помог появиться на этот свет многим детям. Поверьте мне, ваша дочь своенравна, и у нее уже очень особенная судьба.

Я, подумала Сала, это я убила его. Она была слишком слаба, чтобы спорить. Ей хотелось побыть в одиночестве, а потом, потом – увидеть дочь. И мертвого сына. Возможно, завтра. Не сегодня. Завтра.