Яд бессмертия

– Были ли эти проекты успешными?

– Более или менее.

– Были ли у вас какие-либо деловые связи с потерпевшей, помимо названных проектов?

– Нет. – Губы Редфорда растянулись в усмешке. – Если не считать небольшого спекулятивного вложения средств.

– Что вы имеете в виду?

– Пандора говорила, что подумывает о собственном производстве модной одежды и косметических товаров. Разумеется, она испытывала необходимость в инвестициях. Я проявил к этому некоторый интерес и внес определенную сумму.

– Вы дали ей денег?

– За полтора года я вложил в ее предприятие чуть больше трехсот тысяч долларов.

«Придумал, как прикрыть задницу!» – с досадой подумала Ева, откидываясь в кресле.

– Какой статус носило производство, которое, по вашим словам, собиралась открыть пострадавшая?

– У него нет статуса, лейтенант. – Редфорд вздохнул и развел руками. – Меня надули. После ее смерти выяснилось, что ни производства, ни продукции просто-напросто не существует.

– Как же так? Вы – преуспевающий продюсер, человек, делающий деньги. Вы должны были узнать о перспективах, расходах, ожидаемых прибылях, попросить показать вам образцы.

– Сам не понимаю, как меня угораздило совершить подобную оплошность. – Редфорд снова вздохнул и опустил глаза.

– Хотите, чтобы я поверила, будто вы просто так дали ей денег на проект, о котором ничего не знали?

– Хотите верьте, хотите нет. – Он опять поднял глаза. – Не могли бы вы оказать мне небольшую услугу, лейтенант? У меня хорошая репутация в деловых кругах. Если эта информация получит ход, моя репутация пострадает, и я…

– Лейтенант, – вмешался адвокат. – Репутация моего клиента ценна сама по себе. Утечка сведений нанесла бы ей серьезный ущерб. Я вправе потребовать запрета на огласку этой части показаний клиента, исходя из защиты его интересов.

– Сколько угодно. Ну и история, мистер Редфорд! Вы хотите меня убедить, что человек с вашей драгоценной репутацией способен рискнуть тремястами тысячами долларов ради несуществующего проекта?

– Пандора умела убеждать. Она была не только красива, но и умна. Я несколько раз требовал цифр и планов, но она только отшучивалась, упрекая меня в излишней подозрительности. И я не прерывал платежей, так как считал ее человеком, сведущим в этой области.

– Стало быть, вы узнали о нечестности Пандоры только после ее смерти?

– Я навел справки: обратился к ее агентам и представителям. – Редфорд надул щеки и покачал головой. Ему почти удалось принять вид наивного простофили. – О производстве никто ничего не знает.

– Когда именно вы навели справки?

Если он и колебался, прежде чем ответить, то какую-то долю секунды.

– Сегодня днем.

– Значит, после первого допроса? После моего вопроса о выплатах?

– Признаться, да. Мне не хотелось отвечать, не разобравшись. По совету адвоката я обратился к людям из окружения Пандоры и понял, что меня надули.

– Как своевременно! Скажите, пожалуйста, у вас есть хобби, мистер Редфорд?

– Хобби?

– При вашей напряженной деятельности, при необходимости оберегать столь драгоценную репутацию человек должен как-то расслабляться! Ну, например, коллекционировать марки, играть в компьютерные игры, копаться в саду…

– При чем тут это, лейтенант? – удивленно спросил адвокат.

– Меня интересует, как ваш клиент проводит свободное время. Как он проводит рабочее время, мы уже выяснили. Или, может быть, инвестиции для вас – своего рода хобби?

– О, нет. Пандора – моя первая и, надеюсь, последняя ошибка. Для хобби у меня нет ни времени, ни сил.

– Хорошо вас понимаю. Вот сегодня, например, я услышала мнение, что люди должны высаживать как можно больше петуний – тогда будут решены многие проблемы. Но лично я не могу тратить время на возню с грядками и цветочками. Конечно, я люблю цветы, но… А как относитесь к цветам вы?

– Я равнодушен к цветам. У меня ими занимаются специальные люди.

– Странно… Ведь вы же зарегистрированы как ученый-цветовод!

– Я…

– Вы подали заявку на лицензию и получили ее три месяца назад. Примерно тогда же вы заплатили Джерри Фитцджеральд сто двадцать пять тысяч. Через два дня вы заказали в лаборатории «Эден» на Гаити «Цветок вечности».

– Интерес моего клиента к флоре не имеет отношения к делу!

– Как раз имеет. Кстати, это не суд, а допрос. У допроса своя логика. Зачем вам понадобился этот цветок?

– Это… в подарок Пандоре.

– Вы затратили массу времени, труда и денег на получение лицензии, потом приобрели за немалые деньги это своеобразное, мягко говоря, растение – и подарили его женщине, с которой иногда занимались сексом? Женщине, которая за последние полтора года вытянула из вас более трехсот тысяч долларов?

– Инвестиции – это одно, а подарок – совсем другое.

– Не морочьте мне голову! А вы, господин адвокат, поосторожнее с ремарками – они протоколируются. Где цветок сейчас?

– В Лос-Анджелесе.

– Пибоди, подготовьте ордер на конфискацию.

– Минутку! Что происходит? – Редфорд вскочил. – Это моя собственность! Я заплатил деньги!..

– Вы фальсифицировали данные для лицензии и незаконно приобрели находящееся под запретом растение. Оно будет конфисковано, а вы понесете соответствующее наказание. Пибоди!

– Слушаюсь.