Яд Борджиа [Злой гений коварства]

Цезарь заметил недовольство и уход Орсини и, не теряя времени, последовал за ним. Услышав за своей спиной чьи-то шаги, огорченный жених оглянулся, увидел Цезаря и остановился, поджидая его.

– Судьба благоприятствует мне, синьор Паоло, – проговорил герцог необыкновенно любезным тоном, – я давно искал случая поговорить с вами наедине и совершенно не знал, как это устроить. Благодаря Богу, я теперь имею возможность сказать вам, что от души желаю, чтобы нас соединили родственные узы.

– Мне кажется, что этого никогда не будет, синьор, – с горькой улыбкой ответил Паоло. – Его святейшество вдруг стал очень холоден со мной, а донна Лукреция явно выражает свое пренебрежение.

– Я думаю, что во всем виноват тот напыщенный иоаннит. Это он подействовал на святого отца. Я почти уверен, что хитрый феррарец нарочно показывает свою грубость по отношению к Лукреции, чтобы отвести нам глаза, а втихомолку пользуется ее доверием. Сегодня вечером она дала ему аудиенцию, чтобы возобновить переговоры о своем браке с принцем Феррарским.

– Если вы, синьор, так думаете и действительно стоите на моей стороне, то, конечно, немедленно прогоните этого нахального рыцаря к его бессовестному принцу.

– К сожалению, не я – правитель Рима. Кроме того, ведь все переговоры ведутся тайно. В них посвящены только папа и донна Лукреция, а мы должны делать вид, точно ничего не знаем. Скажу вам откровенно, мои интересы тесно связаны с вашими. У меня составлен грандиозный план, но я не могу привести его в исполнение без вашей помощи.

– Скажите, герцог, что вы задумали? Я в высшей степени заинтересован! – живо спросил Паоло.

– Видите ли, в чем дело, синьор Орсини: я убедился, что моя мечта составить самостоятельное владение в пределах гор Ромула – пустейшая фантазия, и невольно мои мысли направились в другую сторону. Недавно его святейшество выказал большое неудовольствие Феррарой, так как между нами зашел разговор по поводу земель по течению По, которые, хотя и отобраны от церкви, но так же мало относятся к духовной графини Матильды, как и поместья у Тибра, которыми владеете вы. Кроме того, эти земли, захвачены Феррарой, и соприкасаются с моими владениями Романьей и Болоньей. В виду этого, я и подумал, что могу смело рассчитывать овладеть короной Феррары лично для себя, конечно, при вашей благосклонной и могущественной помощи. Я высказал свое намерение его святейшеству и согласился с ним, что ваш брак с донной Лукрецией является желательным во всех отношениях. Раньше, когда я мечтал о другом, я, признаюсь, был против этого брака, ибо он нарушал мои интересы.

Орсини был очень изумлен откровенностью Цезаря.

– Теперь настроение папы совершенно изменилось, и это произошло с тех пор, как проклятый феррарец приехал сюда. Со мной папа почти не разговаривает и почему-то все старается оттянуть вашу свадьбу, несмотря на то, что вызвал вас в Рим, вероятно, только для женитьбы.

– Его святейшество дает мне время добиться расположения его дочери, сам же он давно согласился на мое предложение, – встревожено ответил Орсини.

– Да? Ну, а как идут ваши дела? Нашли ли вы доступ к сердцу моей сестрицы? Мне кажется, что она встречает вашу любовь так холодно, что та может замерзнуть.

Паоло печально кивнул головой в знак согласия.

– Сдержанность Лукреции нельзя объяснить девичьей скромностью, – продолжал Цезарь. – Она, как женщина тщеславная, в жилах которой течет кровь Борджиа, легко может предпочесть суверена Феррары вассалу, хотя бы и очень богатому и могущественному. Ведь мы все заметили, с какой благосклонностью относится она к посланнику правителя Феррары, несмотря на то, что он возмущает всех своей грубостью.

– Он оказал большую услугу донне Лукреции. Вы помните, ваша светлость, наше злополучную охоту на буйвола? Правда, эта услуга была скорее случайна, чем умышленна, но все-таки донна Лукреция считает себя обязанной иоанниту. Если бы я раньше знал о его предательстве, то расправился бы с ним, – грозно воскликнул Паоло, обнажая свой меч. – Впрочем, и теперь еще не поздно.

– Синьор, он спас вам жизнь, – напомнил Цезарь, ласково удерживая руку Паоло.

– Да, это верно, – сконфуженно согласился Орсини, вкладывая обратно кинжал в ножны. – Но если он отнимет у меня надежду на любовь донны Лукреции, без которой для меня невозможно существование, то его услуга перестанет быть услугой и избавит меня от благодарности.

– Совершенно верно, но, прежде чем решиться на такой крупный шаг, нужно иметь доказательства его вины в руках, а не действовать лишь по одному подозрению. Я понимаю, что вам будет очень тяжело, если феррарский посланник достигнет своей цели, а это очень легко может быть, так как его святейшество очень возмущен дерзостью ваших союзников, в особенности Вителлоццо. Да, я думаю, вам не доставит большого удовольствия держать стремя высокомерного жениха, пока тот будет садиться на лошадь, чтобы ехать венчаться с Лукрецией.

– Вы смеетесь надо мной, герцог! – воскликнул Орсини, и его глаза гневно засверкали.