Яд Борджиа [Злой гений коварства]

На одну минуту у принца Феррарского явилось желание сейчас же покончить с ненавистным герцогом Романьи, избавить Италию от этого ужасного человека. Он уже схватил свой меч, но крик Лукреции заставил его остановиться. Альфонсо увидел, как Цезарь склонился у ног молодой женщины и схватил ее руку.

– Что вам нужно? – воскликнула молодая женщина дрожащим голосом. – Я жду здесь свою госпожу донну Лукрецию, она сейчас придет сюда. Уходите, уходите! Здесь не так уединенно, как вы думаете, сад наполнен моими друзьями. Я ни за что не хочу, чтобы кто-нибудь увидел вас здесь.

– Тише, тише, прекрасная незнакомка! Я видел, как твоя старуха шепталась с иоаннитом, твоим любовником, – возразил Цезарь. – Я слышал, как на твое нежное приглашение он ответил презрительным отказом. Тогда у меня явилась мысль прийти сюда, вместо него.

– Презрительным отказом! – с горечью повторила сицилианка. – Это невозможно!.. Впрочем, вероятно, так оно и есть. Что же, очень рада! Это доказывает, что он презирает всех женщин, не меня одну, то есть не одну донну Лукрецию. Вы все видели, как дерзко он отказался быть рыцарем моей повелительницы на турнире. Чтобы отомстить ему, донна Лукреция приказала мне завлечь его под видом танцовщицы, а я, как фрейлина, не смела противиться ее желанию.

– Какой вздор ты говоришь! – резко воскликнул Цезарь, – как смеешь ты уверять, что вела свою недостойную игру по приказанию донны Лукреции? Если ты еще раз дерзнешь говорить подобную ложь, то я расскажу о твоем позоре всему городу, папе, всем добрым христианам. Порядочная женщина, принадлежащая к лучшему обществу, осмеливается показываться на улицах в костюме куртизанки, с целью поймать в свои объятия какого-то чужеземного полурыцаря-полумонаха! Для этого нужно потерять всякий стыд! Твое поведение кладет пятно на репутацию донны Лукреции. Хотя она и так не особенно блестяща, но может пострадать еще больше. Ну, не дрожи так, красивейшая из дочерей Евы!.. Я не сделаю тебе ничего дурного, не попытаюсь даже сорвать твою маску, только не теряй времени. Тебе незачем отказываться от наслаждении любви из-за того, что тот холодный, как лед, иоаннит отверг тебя.

– Тебе и незачем срывать мою маску, смотри на меня! – с презрительным смехом воскликнула молодая женщина, открывая лицо, вспыхнувшее от гнева. – Ты теперь знаешь, кто я, – прибавила она, грозно глядя на герцога Романьи, который с притворным изумлением отступил на несколько шагов, – и можешь уходить, если не желаешь, чтобы я позвала сейчас же свою стражу. Можешь, где и кому тебе угодно, рассказывать о моем «позоре», как ты выражаешься. Предупреждаю тебя, что сад наполнен моими гостями, так как я ждала здесь Паоло Орсини, который хотел устроить в этот час для меня концерт в саду. Как видишь, твои шпионы могут и сами ошибиться, и ввести тебя в заблуждение.

– Вот как? Следовательно, это наша прекрасная сестра возбуждает сплетни по городу и назначает ночью свидание иоанниту? – с невыразимой горечью проговорил Цезарь.

– А если бы и так? Какое ты имеешь право вмешиваться в мои дела? – запальчиво воскликнула Лукреция. – Ведь ты мне не муж, не отец, и даже не брат! Помнишь, чудовище, ты уверял меня, что нас не связывает кровное родство, что ты – подкинутый ребенок!

– Я был безумцем, потерявшим голову от страданий, а ты упрекаешь меня за мои муки! – со страстным негодованием возразил Цезарь.

– Хорошо, оставим это! – кротко заметила Лукреция, и слезы потекли по ее щекам. – Уходи, пожалуйста, сейчас придет рыцарь, которого я жду, и я ни за что на свете не хотела бы, чтобы он узнал во мне Лукрецию Борджиа.

Альфонсо слушал этот разговор с беспокойством, сомнением, и, наконец, радостью, что обвинения против Лукреции не вполне верны, но скоро эта радость сменилась отчаянием.

– Ты, кажется, больше всего боишься, что наш отец узнает о твоих похождениях, прекрасная Лукреция? – со злой улыбкой проговорил Цезарь. – Старые предания и новые примеры доказывают нам, что в порыве ревности он не щадит даже собственных детей. Вспомни о судьбе Джованни, которого ты так страстно любила! Видишь, не мне приходится дрожать за свою участь, а тебе и твоему фавориту!

– О, ты – чудовище!.. Я даже не знаю, как тебя назвать, когда захочу пожаловаться на тебя отцу! – воскликнула Лукреция. – Твоему преступлению нет имени!

– Жалуйся, моя прелестная сестрица, своему Сатурну. Я знаю, что от тебя зависит гром и молния. Твоя ослепительная красота сделала тебя владычицей нашего земного Юпитера, – возразил Цезарь. – Пусть и его второго сына постигнет такая же внезапная смерть, как и первого. Тебе известно, когда он умер и где? А, может быть, меня ждет участь твоего второго мужа, которого закололи из ревности на ступенях храма Святого Петра?