Яд из бездны

Единственное, что мешало упырю напасть раньше - высокий пологий склон. Жмур не чувствовал опоры и, подчиняясь инстинкту, целенаправленно брёл за добычей, попутно выискивая лёгкую дорогу вниз.

Некрасов стиснул зубы, подбежал к самой кромке воды и повернулся к упырю.

- Ну, давай мразь! Иди сюда, - закричал он. - Может, шею себе свернёшь.

Жмур на откосе зарычал, затем громко и протяжно, словно подражая бродячим псам, завыл. Ещё секунду он топтался на одном месте, потом бесстрашно шагнул с откоса.

Он кубарем скатился с пятиметровой высоты, но к удивлению Некрасова, без каких-либо последствий поднялся на ноги.

- Проклятье, - процедил Некрасов. - Какой же ты везучий, сволочь!

Упырь вскинул голову, жадно втянул ноздрями воздух и, оскалившись, зарычал. Тягаться с ходячими мертвецами силой, в его положении было бы самоубийством. Некрасов пренебрежительно выругался, вошёл в море по колено и побежал вдоль берега. Он знал, что упырь обязательно последует его примеру и, пытаясь догнать, войдёт в воду. Это замедлит каннибала, а при благоприятном стечении обстоятельств остановит и вовсе.

- Тупица, - зашипел Некрасов. - Мы ещё посмотрим кто кого.

Глава 10

1

От упыря он убежал. Самым постыдным способом обманул «безмозглого», когда тот споткнулся и упал в воду. В иных условиях это его бы позабавило, но не сейчас. Он выскочил на берег. Как угорелый пополз на гребень откоса. Только вскарабкавшись наверх, он оглянулся и, убедившись, что жмур до сих пор барахтается в волнах, сбавил темп и побрёл к асфальтовой дороге. Берег моря не лучшее место для жмуров. Отсутствие интеллекта, ещё не означало, отсутствие инстинктов. Воды каннибалы, конечно, не боялись, но здесь не было ни единого шанса найти хоть какую-то жратву. Другое дело суша.

По опыту Некрасов хорошо знал, что тварями кишат все города. Какие-то навыки, обрывки воспоминаний, всё то, что когда-то стёрла в их памяти «смерть», порою вырывалось необъяснимым для логики поведением. Жмуры разбредались по окрестностям городов, тупо тащились по шоссейным дорогам, иногда оставались там, куда их влекла остаточная память. Не люди, но и не животные – отдельный жуткий вид, медленно, но упорно осваивал освободившуюся от «живых» территорию.

Из городов исчезли собаки, даже птицы, остались только кошки, которые приспособились к новым условиям и умело избегали опасного соседства с упырями. Но из года в год кошек становилось всё меньше. Как и собаки, они уходили туда, где никогда не было людей.

Стемнело. Небо затянуло тучами, и сыпанул мелкий дождь. Некрасов слабо представлял, где находится. Какие-то овраги, рощи. Он медленно брёл по грязному асфальту, рассеянно оглядывался по сторонам. До слуха постоянно доносилось утробное мычание жмуров, и не было никаких сомнений, что рано или поздно, он наткнётся на одну из групп. В сумерках трудно было разглядеть что впереди.

Иногда на пути попадались брошенные автомобили, автобусы. Во время эвакуации, все они двигались в единственном направлении – на восток. Многие, судя по всему, не добрались.

«Ситуация ещё та, - подумал Некрасов. – Врагу не пожелал бы закончить жизнь кучей отбросов, в какой-нибудь придорожной канаве».

Некрасов обо что-то споткнулся и приглушённо выругался. На земле валялся вымазанный грязью чемодан. Постояв немного, он взял его за ручку, поднял.

«Наверное, тряпьё какое-нибудь».

Бросать находку не хотелось. Тяжесть невелика, а внутри могли оказаться полезные для него вещи. Он огляделся по сторонам, заметил вдали тёмный массив построек.

Шанс наткнуться в темноте на голодных тварей возрастал в разы, но другого выхода не было, оставаться на открытом месте было небезопасно, ныла воспалившаяся рана, хотелось отдохнуть.

Он вытащил из-за голенища нож и с трудом вложил его в перебинтованную руку. Стараясь не шуметь, добежал до первого сооружения. Это был какой-то приземистый гараж, прилепленный к длинному уходящему в темень забору.

- Знать бы, что за забором, - прошептал Некрасов. – Хотя и этот сарай сгодится.

2

Дождь припустил. Мелкий, холодный, промозглый. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы забраться наверх. Мешал чемодан. Он сделал несколько попыток, прежде чем, ему удалось забросить его на крышу, потом вскарабкался сам.

«Никогда ещё, я так не цеплялся за барахло, - усмехнулся он. – Да к тому же чужое».

Он приткнулся к вентиляционной трубе и долго смотрел на чемодан, прежде чем решился его открыть. Появилось странное чувство, словно он вторгается в чужую жизнь.

- Какого чёрта, - фыркнул он. – Кому сейчас это важно.

Некрасов щёлкнул замками и откинул крышку. Из чемодана пахнуло лавандой. Вещи, которые когда-то принадлежали другому человеку, теперь должны были помочь выжить ему. Некрасов нащупал в кармане старенькую зажигалку, зажёг. Чистенькие сорочки, пара брюк, лёгкая куртка, одеколон в коробке, личные вещи и фотоальбом.

Он пролистал альбом, но в тусклом свете от огонька зажигалки разглядел только лица на крупном плане. Эти лица: весёлые беззаботные, напомнили о другой жизни, которая ушла безвозвратно; сердце защемило, на душе стало гнусно.