Яд-шоколад

Катя оглядела Пыжевский переулок — уютный и тихий, узкий как ущелье. Его буквально запрудил припаркованный в два ряда транспорт. Машины медленно проезжали по тропе между припаркованными. Почти весь переулок занимали мрачного вида здания НИИ — розовое, серое и желтого кирпича и бывшие доходные дома, переоборудованные под офисные центры.

Катя шла по переулку, пытаясь найти, где тут этот Институт физики атмосферы, на крыше которого сотрудники оперативно-технического установили мощный передатчик, чтобы контролировать происходящее в реальном времени. Она прошла уже почти весь переулок, как вдруг увидела невысокий, совершенно дачного вида, заборчик с почтовым ящиком, а за ним чудесный палисад-двор со старыми липами. А в палисаде прелестный особняк — желтый с зеленой крышей, застекленной мансардой, такой музейный, замоскворецкий купеческий.

Калитка гостеприимно открыта. Перед калиткой навороченный донельзя джип типа «сафари» с мощными прожекторами на крыше. Катя увидела, что двор вымощен серой плиткой — точно такой же…

Она поняла, что пришла в пункт назначения. Вошла внутрь: особняк, рядом армейский магазин — что-то вроде флигеля с вывеской. Все остальное пространство двора занимали гаражи. Правда, за домом имелся еще внутренний дворик, осененный тенью все тех же старых купеческих лип.

Во дворе никого — Катя оглянулась воровато и, быстро наклонившись, положила плитку-станцию возле самого фундамента.

Она открыла дверь армейского магазина. Звякнул гостеприимно колокольчик.

И вдруг возник голос — словно изнутри, в голове:

— Оглядитесь, поверните голову, нам нужен полный обзор.

От неожиданности Катя крепко вцепилась в ручку входной двери. Да, конечно, она носитель, на ней сейчас спецтехника, и ее предупреждали, что с ней установят связь. Однако все произошло так внезапно, этот голос звучал в самых мозгах, точно она спятила!

В оперативной машине, на которой ее привезли в Пыжевский, никакого оборудования нет. Значит, уже подключилось то, что «на крыше» Института физики атмосферы.

Она выполнила приказ, оглядела армейский магазин. Отделанный светлой сосной со стеллажами, он производил впечатление театральной костюмерной и лавки старьевщика. Из всего этого изобилия она запомнила лишь то, что бросилось ей сразу в глаза: чугунные ядра, сложенные точно шары кегельбана у стеллажей, военная форма, полки с солдатскими сапогами и шнурованными ботинками, корзина, полная золоченых эполет опереточного вида, ящички с металлическими новенькими пуговицами, пряжками, бляхами и значками. Ящички с пуговицами и бляхами медными, старыми, позеленевшими от времени, еще не отчищенными. Полка, на которой словно железные котелки — солдатские каски, вешалки с формой — вся какая-то желто-коричневая: кители и брюки-галифе, целый шкаф битком набитый шинелями. На специальной подставке сабли, палаши, самурайские мечи, но все совершенно «подарочного» типа, из тех, что вешают над камином «для красоты».

Возле стеллажей и вешалок толклись покупатели — парни крепкого телосложения. Такой же амбал сразу подошел к Кате:

— Здравствуйте, — сказал он весьма миролюбиво, — чем могу помочь?

— Мне нужен Дмитрий Момзен, — сказала Катя. — Я из газеты. Клевый магазин тут у вас.

— Момзена сейчас нет, — сказал продавец.

— Да? Тогда я его подожду здесь, — Катя бесцеремонно уселась на плетеный стул возле немецких касок. Положила ногу на ногу, покачивая носочком красного кеда.

— Я сейчас узнаю, — продавец оглядел ее. — Возможно, он уже вернулся.

— Узнайте, будьте добры, — Катя медленно осматривалась, давая возможность «следящим» получить полную картинку армейского магазина.

Ждала она совсем не долго. Появился другой парень — очень толстый, бритый, в камуфляжных брюках, шнурованных ботинках и черной застиранной майке. У него были пухлые щеки и маленький, младенчески-невинный рот — словно на толстом заплывшем жиром лице в самый последний момент спохватились и просверлили дырочку для кормления.

Толстяк глянул на Катю, и она поняла, что видела его на видеозаписи, той, Квантунской — в форме, с винтовкой возле окопа с колючей проволокой.

«Это не Момзен, — подумала Катя. — Тот блондин, а этот бритый, волосы темные, едва пробиваются на темени, это, должно быть, Олег Шашкин, богатый наследник, хозяин особняка».

— Что вам нужно, девушка? — спросил Олег Шашкин по прозвищу Жирдяй тоже весьма мирно.

— Мне нужен Момзен. Вы ведь не он, так чего спрашиваете? Или вы его секретарь? Или как тут у вас в военно-историческом клубе, адъютант?

— Я его друг. Дмитрий сейчас занят.

— Хорошо, я подожду, — Катя снова кивнула, обнимая свою роскошную сумку. — Я никуда не тороплюсь. У меня к Момзену дело.

— Какое дело?

— Я из газеты, журналист. Я пишу статью о Родионе Шадрине, Майском убийце, — в этот момент Катя почти не врала. — Он ведь играл в вашей рок-группе «Туле». Классный барабанщик, как говорят. Мне нужны сведения о нем для статьи. Вы ведь его хорошо знали, правда?

— Ладно, пойдем со мной, журналистка, — сказал Олег Шашкин уже совсем иным тоном.