Яд желаний

Какой репертуар! Я и умру, играя —Что собственную смерть мне стоит пережить?Распутница — гляди — открыты двери рая,Притворщицам одним в них не дано входить.Что делать мне с тобой, беспечная особа?Комедиантка, фарсы — это для тебя.Офелия?[38] Да брось! И что тебе Гекуба?[39]Ты прожила всю жизнь, саму себя любя…И амплуа твое — солидная матрона,Кухарка, мать семьи — почтенная карга…

Ты рвешься представлять любовную истому?Да в зеркало взгляни ты на себя сперва!Ну что ты! Ну, не плачь! Я пошутила, право,Утрись. Весь грим сойдет, куда тебя теперь…Угомонись, к чему трагедий нам отрава,Ведь нам пора кукушку слушать, не свирель!Зачем так близко к сердцу? Не держи обиды.Какая осень! Красок буйство, торжество…Свинья не съест, и Бог, должно быть, нас не выдаст.И слез твоих не стоит это ремесло!

Дашка безразлично смотрела в сторону, но муж видел, что она волнуется. Как странно, волшебно и необыкновенно преломляется все, что она видит, слышит и воспринимает! Вот и то, что он рассказывал ей о театре и своей работе, воплотилось в эти немного путаные, но все равно замечательные стихотворные строчки… Он развернул следующий лист:

Играть до последнего! Пусть не узнает никто,Как холодно в доме, и пыльно, и тихо, и страшно.Всю жизнь пересечь, запахнув поплотнее пальто,Как улицу темную ночью, шагая отважно.Я женщина, что вы! И я не пойду в темноту!Я буду вязать у камина носки и перчатки,И гулкую слушать ночами двора пустоту,Боясь коридором пройти не спеша, без оглядки.Я буду сидеть до последнего. В этом углуПоставим приемник, собаку мы купим и кошку.А вечером — дома. Пусть льет за окном. И во мглу

Не я побегу по размокшей и скользкой дорожке.Здесь — будет кровать. Я детей нарожаю на ней.И я не пойду никуда, как меня ни гоните…Играть до последнего. Петь до скончания дней.Придумывать все, если нет в нашей жизни событий…

Грустное стихотворение. Дашка, конечно, пишет иногда такие вещи, которые ее совершенно, никаким боком не касаются. Но она чувствует, что происходит с другими людьми. Непонятно, как являются к ней образы и как она преломляет их через себя… Сашка понимал только, что он женат на совершенно необыкновенном существе, которое сидит сейчас себе рядом, помахивает сорванной веточкой над коляской, чтобы мухи не докучали дочерям, дома варит борщ и иногда сочиняет не совсем понятные стихи. Впрочем, почему не совсем понятные? Он же все чувствует и понимает, а посторонних это не касается.

Нарцисс[40] — в себя влюблен, а страстный бык — в Европу[41],Я влюблена в тебя, а в Иванова — ты.А Иванов — в компьютер. Уходя с работы,Ему он оставляет в вазочке цветы.

Италии сапог влюблен в Лазурный Берег,Туманный Альбион об Африке грустит…А я — в тебя опять. И сплетням я не верю,Что Иванов тобою, как юлой, вертит.Во Фрейда[42] Юнг[43] влюблен, Тангейзер[44] — в Лорелею[45],Взрываются вулканы спермою Земли…Мимо меня пройдя, ты Иванова клеишь…Да, вечер пережить — не поле перейти!

Сашка дочитал до конца и засмеялся. Дашка смотрела на него своими голубыми, широко распахнутыми глазами и тоже улыбалась.