Ядерный круговорот - что было, что будет

Иногда отдельные «заумные» критики бросают упреки в адрес советской делегации относительно усту-док с ее стороны. Мол, это «продали», другое «отдали», натворили еще что-то нехорошее. Подобные заявления делаются, видимо, от незнания проблемы. Хотелось бы поделиться своим мнением на этот счет. Во-первых-, я всегда считал и считаю, что без разумных взаимных уступок и компромиссов сторон (примерно равных по силе) фактически не может быть конструктивных переговоров. Даже во времена «психической» атаки Рейгана, когда были «империя зла», открытые угрозы, кризис «евроракет», но не было желания Вашингтона идти на договоренности, с нашей стороны идея ведения сбалансированных переговоров постоянно сохранялась. Однажды по этой болезненной теме С. Ф. Ахромеев сказал мне:

— Опять Вы принесли какие-то таблицы. Посмотри на работу американского генерала Рауни. Он стоит как «бульдозер», его не сдвинешь с позиции. Приведи мне хотя бы один случай, где бы он уступил и пошел нам навстречу?

, — Насчет «бульдозера» Вы сказали правду, — согласился я. — Но что толку от того, если и мы станем «бульдозерами»? Ведь никаких переговоров не будет. Рауни — это как та птица, когда токует, то ничего не слышит и не видит. Такие «птицы» по указанию Рейгана на годы застопорили переговоры ОССВ и ОЯВЕ. Что-то же надо делать!

— Подождать надо. Не горячись. Все образуется, — С. Ахромеев сердито посмотрел на меня, однако сдержался и замолчал. Он лучше меня понимал, что за приливом неизбежно будет отлив, что сила и угрозы Вашингтона не дают ответа ни на один вопрос, что только равные условия, компромиссы, взаимные уступки откроют двери конструктивным переговорам.

В последующем так и было. Но— и это самое важное— делегация шла на компромиссу не самостоятельно, не по своему желанию, а в пределах утвержденных директив. Основная задача делегации-умело отстоять свои позиции, защитить и доказан, их преимущество для обеих договаривающихся сторон.

В этом плане мои коллеги обладали великолепными качествами переговорщиков. Они не шли на договоренности любой ценой, не делали некомпенсированных уступок, а всегда строго выдерживали общий баланс сил и интересов сторон.

Главы американских делегаций П. Нитце, М. Кам-пельман и другие, как говорится, на своей шкуре испытали искусство ведения переговоров таких профессионалов, как, например, Ю. А. Квицинский и В, П. Карпов, которые не раз загоняли в угол американских партнеров, заставляя их всерьез попотеть, чтобы сохранить лицо. Давление и диктат Вашингтона нс работали. Договоренности достигались в основном на равной основе.

Что касается проявления инициативы в части односторонних уступок, то сюда не надо впутывать делегацию. У нее были узкие полномочия, установленные директивами Политбюро. За пределы директивы нс выйдешь, иначе «кузькину мать» не избежать, будь у тебя хоть семь пядей во лбу.

Привилегия провозглашения новых инициатив в области разоружения целиком принадлежала руководству страны. Только устами Генсека (Президента), иногда министра иностранных дел, реже председателя правительства объявлялись новые идеи, предложения, решения— на встречах в верхах, по телевидению, в прессе и т. д. Односторонние уступки с нашей стороны совершались, как правило, во время переговоров руководителей на разных уровнях. Так наши высокие начальники добровольно подарили американцам новейший ракетный комплекс «Ока» (Э. Шеварднадзе, М. Горбачев). Согласились под давлением США уничтожить ни за что, ни про что недостроенную и еще не задействованную Красноярскую РЛС (Э. Шеварднадзе). Отдали «втихаря» Америке шельф Берингова моря (Э. Шеварднадзе). Разрушили, по требованию Вашингтона и по своему скудоумию основу боевой мощи страны, МБР с РГЧ ИН, заключив губительный для России Договор СНВ-2 (Б. Ельцин, А. Козырев). Организовали позорное бегство советских войск из стран Восточной Европы и Прибалтики (М. Горбачев, Э. Шеварднадзе) и т. д.

Почему руководители страны умудрялись идти на такие крупные односторонние уступки, которые, будучи явно ущербными, не вызывались объективной необходимостью? Вопрос сложный и неоднозначный. Пе могу представить себе, что это было сделано намеренно. Думаю, что в каждом конкретном случае тот или иной руководитель преуспел в этом деле в силу своих персональных «достоинств» и под влиянием каких-то других факторов. Вместе с тем, отчетливо видны общие причины содеянного, в числе которых я бы назвал следующие. Это, прежде всего, излишняя переоценка лидерами своего прошлого опыта партийной работы, значения политических решений в ущерб профессиональной стороне переговоров. Партократы втайне всегда боялись профессионалов, а находясь у руля власти, они считали зазорным консультироваться с ними. От-, сюда— своеволие, безразличное отношение к тому, «что хочется» и «что можно», недооценка из-за некомпетентности последствий допущенных промахов и ошибок; стремление договориться любой ценой и как можно быстрее — лишь бы «вписаться в историю».