Ягодка для миллиардера (СИ)

— Живут… Герман уехал и… Не могу я их пока выгнать. Люд, идем к юристу? Ты доела мороженое?

— Идем, Сонечка.

Тамара Альбертовна тактично выслушивает мою историю. Я заполняю договор и показываю выписки из Росреестра об имеющейся недвижимости.

— вот реквизиты, Софья Сергеевна. Нужно оплатить пошлину для суда. Заявление я завтра отправлю курьером.

— Тамара Альбертовна, а Максим точно не отвертится от раздела имущества? — с сомнением в голосе спрашиваю я.

— Точно нет. Дом не находится в залоге и не имеет обременений. Вы воспитываете несовершеннолетнего ребенка, поэтому Максим не может рассчитывать на половину дома.

Его доля будет куда меньше. Не волнуйтесь вы так, Софья. Закон на вашей стороне, — перебирает бумаги Тамара.

— Дай-то, бог… Спасибо вам большое. А он может выкупить наши с дочерью доли?

— Сомневаюсь, что он это сделает, — поджимает губы она.

Людмила провожает меня к машине и обнимает на прощание. Все получится, теперь я точно уверена. С такой-то поддержкой.

Знаю, что будут скандалы и ссоры. Оскорбления, слезы, обвинения и болючие воспоминания о прошлом… Сожаление тоже будет.

Но я обязательно стану счастливой. Я уже становлюсь ей… Меняюсь потихоньку, учусь любви к себе. И дело даже не в новом костюме, который так понравился Люде. Дело в мироощущении.

Понимании того, что ты — личность… И твое слово имеет вес. И усталость твоя что-то да значит..

Плохое настроение, боли в пояснице во время месячных, мигрени…

Я никогда не жаловалась и всегда терпела. Только бы родным было хорошо, а я как-нибудь потом… На втором месте, третьем… На задворках.

А теперь все, хватит…

18

Софья

Тамара Альбертовна не учла одну маленькую деталь: если судьей будет мужчина, ни на какие уступки он не пойдет. Максим получит положенную ему по закону половину дома, а Настя останется ни с чем… Разве я могу допустить такое?

Ума не приложу, чем его прижать? Выделить дочери долю в доме без согласия мужа я не могу.

— Ты чего такая задумчивая, Ягодка? все о ночи с Мистером Совершенство думаешь? — поддевает меня Зойка.

И без нее тошно. Думаю о нем, да… Его губы вспоминаю, горячие, сильные руки… Все помню.

— Сейчас я думаю, как прижать Макса.

— Кредит возьми, Сонь. Делится не только недвижимость, но и обязательства.

— Это слишком просто, Зой. Да и он не дурак… Его капустница та еще проныра. Она ему уже наверняка уйму вариантов посоветовала.

— Сонечка моя, — обнимает меня Зойка. — Ты так похудела. одежда на тебе висит.

Герман звонил или писал? Среди руководства ходят нехорошие слухи.

— Ты о чем? Нет, я ничего не знаю. И… Да, он написал мне. Попросил подождать. Сказал, что все решит и вернется. Ничего толком не объяснил. Какие сплетни, 30? Скажи мне уже.

Глотаю давно остывший кофе, пользуясь долгожданным перерывом в работе.

— У него сын болеет… Там что-то нехорошее. Он на попечении его бывшей жены, а Рита эта..

Дрянь несчастная. — цокает языком Зоя, подперев руками подбородок.

— Господи… Мне клещами из тебя слова вытаскивать?

— Она вроде как беременна. Для Германа это шанс заиметь здорового наследника. Он ведь мужик молодой, свободный. Да и капитал у него ого-го… А детей нет.

Вот, значит, как? Беременная. Наверное, у Маргариты началось кровотечение? Или возникли другие осложнения. Потому он и сорвался… даже не заметил, как я ушла… Сбежала от него, как…

Как Алина Кочанова наглая и беспринципная любовница. я не лучше ее…

— Хорошо, что ты сказала мне правду, Зой. Так лучше. Легче, когда знаешь. Плохо, когда живешь во лжи и иллюзиях.

— Ягодка, с каких это пор тебя потянуло на философию?

— с недавних. Максим с Настей возвращаются из отпуска послезавтра. Меня ждет ад, Зойка. Не понимаю, куда бежать?

— Старики не переехали?

— Нет.

Мой дом уже не кажется мне уютным и теплым. Плюхаюсь на диван в прихожей, вспоминая, с какой любовью выбирала краску для стен, мебель и уютные мелочи… Мы с Максом проверяли прочность матраса в мебельном магазине. Он завалился на кровать и притянул меня к себе. Мы хохотали и обнимались… Целовались, нежности друг другу шептали… А потом приперся продавец и нас прогнал.

А теперь я в спальню страшусь входить. Противно. Кажется, он и сюда ее приводил, в наше семейное гнездо. Осквернил наш храм любви своей бабочкой.

Зойка сейчас бы обязательно сказала, что я философствую. А надо просто забить на все, перевернуть страницу и жить дальше.

Не хочу подниматься с дивана. Так и сижу в темноте. Слушаю свое взволнованное дыхание. А

потом тишину разрезает трель входящего вызова.

— Юрий? Добрый вечер и вам. Что-то случилось?

— Сонечка, с нами Герман Викторович связывался. Квартиру нам нашел подходящую и за два месяца заплатил — первый и последний. Все как положено.

— Как? Я же не давала ему адрес. Он ведь…

— Приходил его юрист. Сказал, что они запросили выписку какую-то. Хотели сделать сюрприз, наверное? Можно ведь было напрямую спросить у вас, ведь так?

Так. Только Герман постеснялся звонить мне. Не захотел объясняться. Или нужных слов не нашел.

— Юрий, вы завтра съезжаете? — с надеждой в голосе спрашиваю я