Ягодка для миллиардера (СИ)

— я не господь бог, Герман Викторович. А Маргарита. Не так уж она хотела ребенка. Вы уверены, что он ваш? — с сомнением в голосе спрашивает он.

— Хм. Кстати, нет. Я пользовался презервативами. Был один раз, когда… — чешу репу я.

— Я подслушал ее разговор с медсестрой. Знаете, что спровоцировало выкидыш?

— Так у нее случился выкидыш? Господи… Когда?

— Ночью. Маргарита выпивала с подругами в клубе и танцевала до рассвета. А накануне она была в сауне. Тепловые процедуры, алкоголь и стойкое нежелание становиьтся матерью, сделали свое дело. Ребенка больше нет.

Я замираю. Хлопаю глазами, не в силах пошевелиться. Что же я сделал? Поверил лжи?

Оттолкнул Соньку ради этой… Мне ведь только ребенок был нужен. И все. Рита эта даром не сдалась.

— Где она?

— Хотела уйти, но я не отпустил. Она даже сбежать пыталась, чтобы не попадаться вам на глаза. Я

ее выпишу через несколько дней.

Мне уже все равно. Пусть Марго скажет мне правду… За что она со мной так?

Врываюсь в палату. Рита тотчас начинает рыдать. Всхлипывает, закрывая лицо ладонями, и хрипло выдыхает:

— Я не сохранила нашего малыша. Прости меня… Я его очень хотела, Герочка.

— Прекрати истерить, — отвечаю спокойно, присаживаясь на край ее больничной койки.

— А теперь скажи мне правду. От кого ты залетела?

— От тебя. Ты с ума сошел, Каверин? — визгливо протягивает она, широко распахивая глаза.

— Врач сделал анализ погибшего плода, — на ходу выдумываю я. Ума не приложу, зачем мне это надо? глупость же… Форменная чушь. Мне нужно знать правду. Может, если ребенок окажется не моим, будет легче пережить потерю? Я ведь привык считать его своим. Мечтал даже, дурак…

Представлял, как поведу его в школу, явлюсь на родительское собрание или научу рыбачить…

Свыкся с мыслью, что стану отцом, а Рита похерила мою мечту.

— Вот как? И что он показал, этот сраный анализ?

— Что ты бухала всю ночь, а потом торчала в бане. С кем бы была, Марго? Почему ты позвонила мне? Других лохов не нашлось? — прищуриваюсь, чувствуя себя полным говном.

Она ведь операцию перенесла, а тут я… со своими расспросами.

— Не нашлось. Ты один оказался порядочным мужиком, Гера. Прости за это… Я сама не знаю, от кого он. Может, и от тебя. Теперь все равно. Ребенка больше нет. А ты. Ты можешь быть свободен.

21

Герман.

Вылетаю тем же вечером. Ощущения, словно меня окунули головой в дерьмо.

Выходит, меня тупо использовали? Интересно, скольким гражданам позвонила Рита? Ее подруга упоминала пятерых.

Хорошо, что я ничего Ягодке говорить не стал. Если бы сделал это — обрубил концы между нами, поставил точку. А так…

Закрываю глаза, с ужасом вспоминая нашу последнюю встречу. Она кралась на цыпочках к выходу, а я Риту успокаивал. И не мог разговор завершить, блять…

Не нашел тогда слов. Да и что бы я сказал? Прости, малинка, но девушка, с которой у меня были кратковременные отношения, беременна. Ты супер, но нам нужно расстаться.

Так, что ли?

Она бы и слушать не стала — перечеркнула все разом. Потому что Сонька не кочерыжка ее мужа.

И не Рита.

Да я не хотел расставаться. И жениться на Маргарите не планировал. Помогать, содержать, растить ребенка — да. Ноо… семье не могло быть и речи.

Стремился все разрулить. Обойтись малой кровью или, что почти невозможно, без потерь.

Наверное, думать так — слишком самоуверенно с моей стороны? Как теперь все исправить?

Вернуть ее доверие?

Отпираю дверь пустой квартиры, бросаю сумку в прихожей и прохожу в спальню.

Простыни хранят ее запах. Все о Ягодке напоминает.

Плюхаюсь в кровать и засыпаю. За последние дни, проведенные в больнице, я не спал.

Я не жалел бы о потерянном времени или деньгах, скажи Рита правду. Жадным я никогда не был.

И помогать людям привык.

На работу приезжаю рано. Звоню Зое Павловне — подруге Ягодки. Прошу помочь мне организовать встречу с Соней. Зойка молчит, жует губы, а потом выпаливает правду. Так, мол, и так, Герман Викторович, но персонал отеля знает о Рите и ее беременности. И Соня тоже все знает.

Ошеломленно молчу. Страшно представить, какими нелепыми подробностями обросла новость о

Рите. Усилием воли успокаиваюсь и все равно прошу Зою позвать Ягодку.

Она зовет ее в свой кабинет. Выходит, бросив на меня тоскливый взгляд.

Слышу ее тихие шаги и прячусь за дверью.

— АХ! Герман, ты меня напугал, — хлопает глазами Соня.

Одни большущие глаза от нее остались. Похудела, осунулась..

— Сонька, прости меня. Я себя по-свински повел.

— Неправда, тотчас выпаливает она. — По-мужски. Другой бы… открестился, Гер… все у вас нормально?

— У вас? Нет никаких нас, Сонь. Прости, что я толком ничего не объяснил. Я знал, что ты отреагируешь именно так. А мне не хотелось все разрушать… Сонька, я так виноват.

— Герман, я взрослая девочка. Я сама хотела переспать с тобой. В чем ты себя винишь?

Уехал и не попрощался со мной? Так я тебе никто. Старая знакомая. И отношений у нас никаких нет. Почти.

— Вот именно, что почти. Сонь, я тебя очень ценю. И встречаться хочу. И…

— А честность, Герман? — дрогнувшим голосом произносит она. Смахивает крупную, предательскую слезу, струящуюся по щеке. — Что еще я о тебе не знаю? Наверное, ничего…