Ягуар, или Тот, кто живёт один

Французы, оставшиеся в лагере, спокойно расхаживали по местности, шутя предвкушая победу, в то время как из леса выбежала целая толпа ирокезов, и без предупреждений и каких-либо знаков о начале атаки, напала на лагерь. Индейцы численно превышали белых, которых было не больше сорока человек. Все могикане и добрая половина французов под предводительством генерала Шароля выдвинулись в лес, надеясь на внезапную атаку, что, как думали они, непременно создаст для них преимущество. В лагере разразилась битва, и так как минги имели невообразимую мощь и целеустремлённость, они разбили лагерь, используя своё численное преимущество, хитрость и кровожадность. Хоть и все главенствующие личности французской армии покинули эти края, в лагере оставалось немного молодых солдат, но в основном там были раненые и больные, так что одержать победу на этом поле боя ирокезам не составило труда, и они, захватив с собой оружие белых и другие трофеи, направились в лес на подмогу остальной части племени, пробираясь по следам, оставленным отрядом Шароля. Дорога через лес занимала достаточное количество времени, и мы опустим подробности прибытия ирокезов на место главного сражения и бегства двух молодых индейцев. Энэпей преследовал Ягуара, что бы тот выдал место своего пребывания, где также была спрятана Мимитех, Ягуар же, зная делаварскую натуру, был уверен, что те трое, что помешали ему осуществить возмездие, непременно будут искать его, преследовать, чтобы совершить возмездие уже над ним. Когда сладость мести была уже на кончике его языка, и он вот-вот проглотил бы её, вмешательство могикан изменило его жизнь. Когда он убегал, его ноги неслись так же быстро, как лапы ягуара, и он мало о чём мог думать. Ему приходилось перепрыгивать через поваленные деревья, спускаться по крутому склону и забираться в горы через непроходимые дебри. Когда он понял, что преследователи остановились, он сбавил ход, и мог спокойно обдумать произошедшее и грядущее. То, ради чего он выживал, ради чего долгие годы боролся с самой смертью, было в его руках. Победа была так близка, казалось, что лучшего момента и представиться не могло, но она всё же ускользнула. По началу Науэль стал винить могикан и в его сердце поселилась ещё одна порция ненависти, но, остыв и успокоившись, он всё же решил, что виноват сам, в том что в какое-то мгновение оказался слабее соперника и не смог убить его раньше, чем их бы заметили могикане. Он так же понял, что теперь его дальнейший путь и место назначения не определены. Ведь в случае победы тех или других, для любого он окажется врагом, и путь в мир духов ему заказан. Продолжая размышлять он не мог не вспомнить Мимитех. Он решил во что бы то ни стало не отпускать её от себя, оберегать её и был готов скрываться столько, сколько потребуется для сохранения её жизни. Теперь он понял, что смысл его жизни был не в том, чтобы отомстить за свою семью, а в том, чтобы не уподобиться тем безжалостным скотам, которые фактически прервали род вождя гуронов. Ягуар не редко встречал бледнолицых, и бывало даже он был у них гостем. От них он не раз слышал о Боге, и о том, что должно делать каждому живущему на земле, а чем он заниматься не должен. Он, как и остальные индейцы, не был приверженцем христианской религии, но всё же уважал веру своих белых друзей, не выказывая недовольства или раздражительности, когда те упоминали о Господе. Он слушал миссионерские проповеди не вдаваясь в подробности и постоянно ища схожести с верой индейцев. Убежав на время от преследователей он смог перевести дух и практически перешёл на шаг, но зная, что где-то за ним тащится Энэпей, держал ситуацию под контролем, то и дело оглядывая окружающий его лес. Он стремительно двигался вперёд, продумывая план дальнейших действий, взвешивая все за и против. Сердце его вдруг сжалось болью и окуталось неизвестностью. Мысль, что ему придётся отдать Луну её брату разозлила его, и он, встряхнув головой, заверил себя, что не допустит такого, в то же время, мысль, что она была сестрой и дочерью его самых заклятых врагов привела его в растерянность и уныние. Он понимал, что пойдёт Луна с ним по своей воле или же нет, его будут преследовать духи предков, напоминая, что он связал жизнь с отпрыском врага. Он вспоминал, как когда-то ирокезы и гуроны были братскими народами и межплеменные браки случались не редко. Это прогнало мыль о том, что даже если бы он не преследовал цель отомстить, его народ бы не принял ирокезку в свою семью и посчитал бы его предателем. Сложно описать, что творилось в голове и душе у Науэля. Путаница, возникшая из-за смешанных чувств начинала сеять панику в его разуме и сердце. На его лице то проскальзывал наглый оскал, то насмешливая улыбка, сменявшаяся воодушевлённым выражением лица, то начинали проступать слёзы, или лицо выражало огромную боль и скорбь. Чувства в этом молодом и чувственном человеке настолько сильно боролись друг с другом, что непременно оставляли след на его миловидном, но часто суровом и невозмутимом лице. Мимитех провела слишком много времени в укрытие, силы её покидали, а из-за холода она не хотела шевелиться и долгое время просто просидела без движений, закутавшись в тёплое одеяло из бизоньей шкуры. Она ненадолго уснула. Сон её был чутким, и она в мгновение подняла голову, когда услышала приближающиеся торопливые шаги. Через несколько минут показался Науэль, полный печали и тревоги, он быстро вбежал в пещеру. Не сказав ни слова он буквально подпрыгнул к Мимитех, и, вытащив из под повязки на голове шнурок с ключом, который был привязан к волосам, но тщательно замаскирован, освободил ноги Новой Луны. Схватив её за руку, не обращая внимания на оставшиеся вещи, он поспешил выбраться наружу. Он двигался слишком быстро, так, что уставшие и затёкшие ноги девушки не поспевали за ним. Пока Ягуар освобождал пленницу, обессиленный Энэпей подошёл гораздо ближе к пещере, чем того ожидал гурон. Ирокеза покидали силы, но разглядев через кусты, как два человека покинули убежище и быстро ринулись в дальнейший путь, его тело выпрямилось. Он сжал в кулак всю свою волю и отправился по пятам. Долгое и изнурительное бегство вымотало всех, и ни Энэпей, ни Науэль не могли уже двигаться так же проворно, как до недавних событий. Возгласы и оханья Мимитех заставили её проводника не на долго остановиться. Конечно, она понимала, что поблизости где-то блуждает её брат, и он непременно их настигнет, если они остановятся хотя бы на короткую передышку. Ягуар согласился на остановку. Он посадил Луну к дереву, а сам уселся рядом, держа её за руку. В полном молчании, то ли от бессилия, то ли о незнания что сказать, они просидели не больше 20 минут, как бегущий на кураже Энэпей показался вдали голубого леса. Немного задыхаясь, он двигался уже довольно медленно, по сравнению с тем темпом, что держал на последнем отрезке дистанции. Полуденное солнце роняло отблески, спускавшиеся всё ниже и ниже, они озарили статную точёную фигуру ирокеза. Он был, как и его враг, измотан почти суточным бегством, и подходя к паре, сидящей под сосной, чей ствол был абсолютно лыс, но маковка служила зонтом от ослепительного осеннего солнца, не произнёс ни звука, только лишь кинул быстрый взгляд на Ягуара, и вцепился глазами в свою сестру, высматривая в каком она состоянии и нет ли у неё повреждений. Слёзы проступили в его глазах, он был счастлив видеть свою сестру живой и почти невредимой, но Мимитех не ответила тем же, а лишь слегка покосилась на брата, и снова сидела, отведя глаза в сторону. Она так ждала этого момента, так мечтала встретить брата, но вот не в силах смотреть ему в глаза. Стыд тянул её взгляд к земле, она чувствовала себя виноватой во всём, что случилось, и знала, что будет винить себя и в том, что случиться. Побыв в тишине еще минут пять, первым заговорил Ягуар, вытащив из-за пояса кинжал Энэпея, начал играться лезвием, по-прежнему крепко держа руку Новой Луны. – Твои усилия были напрасны. Я не отдам тебе её. Если ты тронешься с того места, где сейчас стоишь, я убью её. Позже убью и тебя, заберу твой скальп и со спокойным сердцем отправлюсь в родные края. Прибыв туда я стану героем. – Ты убьёшь её в любом случае. Так убей лучше сейчас, на руках у её брата. Забери наши скальпы, и твоя слава удвоится. –Гурон никогда не причинял Дневной Певчей мучения. И не причинит. Гурон никогда не лгал ей раньше, и не солгал, говоря, что вернётся со скальпом её брата. Могикане, они помешали подтвердить честность гурона. –Если правдивый гурон так печётся об ирокезке, если она ему так дорога, почему бы ему не отстоять право на неё в честной битве? Эти слова вызвали улыбку у Науэля. Он понимал намерения минга вызвать его на бой, и он принял бы его, но цена поражения была слишком высока, он мог навсегда потерять Мимитех, а все попытки заполучить её снова были бы невозможны. – Ты считаешь меня таким глупым? -не скрывая улыбки произнёс Ягуар, – все твои намерения мне ясны как июньское небо, а шансы твои, без оружия, схожи по размерам с детёнышем черепахи,– всё так же, улыбаясь, произнёс Науэль. – Что ждёт её в селении ирокезов? Сможешь ты жить, видя, как твоя кровная сестра страдает от нападок соплеменников? Сначала найдётся один, кто тыкнет ей в лицо её же предательством, потом ещё и ещё, с каждым днём всё больше. Не пройдёт и года, как её маленькое трепетное сердце не выдержит и разорвётся. И во всём будешь повинен ты. Спроси сначала её, хочет ли она возвращаться туда, где она будет лишь предателем, никогда не оправдав себя ни перед племенем, ни перед Маниту. Хочет ли твоё племя видеть её среди покорных и немых ирокезок? Мимитех оставалась безучастной до этого момента, но слова Науэля откликнулись в сердце и её лицо залилось румянцем, хотя она и тщательно прятала его, отводя в сторону. Мысль о том, что гурон прав как никто другой, твёрдо засела в её голове, и она невольно крепче сжала руку Науэля. Она боялась взглянуть на брата, ей казалось, что небо падает на неё, что стадо бизонов, мирно пасшееся на лугу, вдруг подорвалось и со всей яростью стало топтать её. И в этот момент её по-прежнему крепко держала только рука человека, доселе являвшимся врагом, и захватчиком её мертвеющего сердца. Чувствуя, как рука Луны становится холоднее, а хватка сильнее, он слегка потянул её к себе, что она чуть коснулась своим плечом его руки. Будто парализованное, её тело поддалось лёгкому принуждению, и в этот миг, ей казалось, кто-то подошёл, разогнал стадо разъярённых животных и, подхватив на руки, унёс её в темную и холодную пещеру, где было как нигде безопаснее в этот момент. – Сестра, что говорит тебе сердце, что говорит твоя ирокезская кровь? Хочешь ли ты видеть своих братьев и сестёр? Хочешь ли ты проводить своего отца в мир духов? Эти слова врезались в сердце несчастной девушки, и глаза застлали слёзы. Она, не заметив того сама, взглянула на брата. Пытаясь что-то сказать, ей не хватило сил и смелости. -Великий Аскун отошёл в мир духов? Тогда на моём счету будет меньше скальпов,-выпалил Науэль, нисколько не скрывая удивления и разочарования,– но и одним твоим противником, Мимитех, стало меньше. Он ведь сказал тебе,-обратился он к Энэпею,-что перед смертью могиканин принёс ему весточку, в которой содержалось настоящее положение его дочери? Он сказал, какой ответ он прислал? Поражённый новостью ирокез, был не в меньшей растерянности чем его сестра. Он понял о чём шла речь, о той тайне, которую его отец пообещал унести с собой в могилу. – Был великий вождь ирокезов честен или нет, у тебя нет права судить его и молвится о нём хоть одним словом. –Я буду молчать. Гурон обещал не раскрывать тайну. -Тогда гурон лжец, как и всё ваше племя. –Гурон не обнародовал тайну, а лишь сказал, что она ей есть место быть. Текущее положение дел поменяло выражения лиц всех присутствующих. Энэпей, чувствуя поражение, стоял опустив голову, в то время как Науэль смотрел вдаль и по сторонам с весьма озадаченным лицом. Новая Луна Снова устремила взгляд в землю. Тот факт, что отец, как она догадалась, оказался причастным к её разоблачению, не прошёл мимо. Всё в голове смешалось и она сидела абсолютно недвижима, только слегка поднимающаяся грудь говорила, что девушка ещё дышит. Она как и прежде крепко держала Науэля за руку, но в отличие от неё, он абсолютно владел собой. Ни зрение, ни слух не были подавлены, и хоть по виду он казался отстранённым от внешнего мира, его прирождённая способность концентрироваться на враге начала играть свою роль. Ягуар вдруг осторожно начал вставать на ноги, устремив взгляд в синюю глубину леса. Надвигался вечер, лес не был хорошо освещён и было много мест, где солнце не капало своими лучами. Трое запутавшихся путников были в выгодном положении. Они находились на засолнечной стороне, и идущий из леса не сразу бы заметил их, ослеплённый вечерним предзакатным светом. И напротив, те кто были в тени, скорее бы разглядели надвигающуюся опасность, когда она перешла в полосу света. Проще говоря, те, кто в тени, видят того, кто на свету, и напротив, тот кто на свету, не видит того, кто в тени. Но тень была весьма зрима, и даже если бы нашим трём героям повезло, им не удалось бы далеко убежать от преследующего их врага. Когда Науэль уже встал на ноги, заткнув за пояс нож, и выпрямился, рука Мимитех по прежнему была в его руке. Он обратил внимание Энэпея на себя, и своим видом показал, что достаточно взволнован. Ирокез осторожно и внимательно стал смотреть по сторонам, и когда взгляд его, и взгляд Ягуара сошлись на одном и том же предмете, соперники взглянули друг на друга и приняли непоколебимое, и возможно единственное правильное решение в такой ситуации – бежать. Мимитех была очень слаба, но взволнованность окружавших её мужчин привела её в чувство, и заметив поспешность остальных, она стала двигаться более резко и оживлённо. Поначалу Науэль осторожно ступал по земле, стараясь не наделать шума, но чуть отдалившись, стал прибавлять скорость, по-прежнему ведя за собой Мимитех, держа её руку крепче, чем охотник держит свой лук, когда намеревается выстрелить. Энэпей спешил за ними, и то, что его сестра снова в полной власти Ягуара, идёт с ним впереди и даже не пытается вырваться, приводило его в лёгкое бешенство, что помогало сохранять темп и не отставать. Читатель верно будет интересно узнать, что же такое было в лесу, из-за чего наши уставшие путники снова кинулись в отчаянное бегство. Если бы там был волк, или медведь, они бы скорее даже не сдвинулись с места, но там было животное, сулившее куда большую опасность, чем лесные звери. Могиканин, опёршись на приклад ружья, стоял, оглядывая окрестности. Он несколько раз обернулся, явно дожидаясь кого-то. Когда ирокез с сестрой и гурон покинули место своего привала, охотник заметил их, и окликнул своего товарища, требуя двигаться быстрее. В месте с другим охотником подошёл ещё один. Он нёс с собой рюкзак, которым ранее владел Науэль, а другой облачился в тёплое бизонье одеяло, в которое куталась Мимитех в моменты ожидания своего проводника. Находки вызывали у могикан смех и уверенность в том, что прежние их обладатели погорячились, не взяв с собой теплые вещи. Заметивший беглецов охотник тут же приказал своим товарищам бросить эту обременительную ношу, тем более когда враги были замечены, и преимущество было не на их стороне. Выразив удивление в том, что погоня была такой непродолжительной, и разочарование в союзе гурона и ирокеза, могикане поспешили, и так как мужчин было больше у них, они позволили себе рассосредоточить силы. Беглецы же двигались стремительно и почти не оглядываясь. –Могикане? Французы? От кого мы бежим? – задыхаясь, на ходу выкрикнула Мимитех, уставшая от неизвестности. – Могикане, трое,– ответил Науэль, нисколько не скрывая усталости и начиная верить в безысходность создавшегося положения. Он не мог предугадать действия могикан, и начал опираться на то, что они в большей степени будут бороться с ним и Энэпеем, оставив девушку в живых, что бы в дальнейшем взять снова в плен. Он чувствовал, что сил было мало, но они были, и знал, что мог бы потягаться с одним из преследователей в рукопашную. Он не плохо знал эту местность, и был уверен, что по правую сторону от тропы, по которой они идут, должен быть обрыв. Тогда он предпринял отчаянный шаг. Остановившись на мгновение, он вытащив из-за пояса нож, и положил его в руку Мимитех. Он толкал её в противоположную от места, где должен был быть обрыв сторону, но она не поддавалась. Тогда к нему подключился Энэпей и приказал девушке бежать. Враги были достаточно близко, но особо не спешили, зная положении бежавших от них индейцев. В последние мгновения Науэль схватил руками лицо Мимитех. – Мы встретимся на мысе, где Длинный Дуб впервые разделяется перед тем, как слиться с озером. Жди меня там, когда с неба сойдёт последняя звезда. Названием «Длинный Дуб» он, и некоторые другие индейцы, называл реку Сент-Клэр, соединявшую Гурон и озеро Сент-Клэр. Его слова указали место и время их встречи, и каждый из них понимал, что это произойдёт только при условии если все останутся живы. Ягуар улыбнулся, глядя в глаза Мимитех. Он казался абсолютно спокойным и уверенным в своих силах, не выказывая никакого волнения из-за преследовавших их могикан. Он оттолкнул девушку и крикнув, приказал ей бежать. До последнего не отпуская Науэля, Мимитех стала пятится, и когда Науэль сам отдёрнул свои руки от её, она бросилась прочь, что бы попытаться скрыться в синеющем лесу. Слегка озадаченный тем, какое влияние имел на сестру гурон, Энэпей жестом показал, что побежит в сторону обрыва. Ягуару оставалось третье направление– только по прямой.