Ягуар, или Тот, кто живёт один

Преследователи, заметившие уловку врагов, разделились, и каждый погнался за своей добычей. Охотник с ружьём посчитал что Энэпей – главная добыча, и его скальп будет куда ценнее, чем остальные. Остальные не имели при себе другого оружия, кроме ножей и томагавков. Раньше всех была настигнута Мимитех, но какой бы маленькой и слабой она ни казалась, в её душе жила неимоверная отвага и сила. Могиканин, считавший свою добычу лёгкой, даже не стал хвататься за оружие. Луна остановилась, и между ней и врагом было несколько метров. Сделав покорный вид, Мимитех опустила голову, и с опущенными руками направилась к врагу, показав, что не имеет намерения бороться и отдаётся во власть могиканину, честно захватившему свою добычу. Воин подошёл ближе и стал рассматривать её, такое уставшее и изнеможённое лицо, которое не смотря на то что выражало печаль и скорбь, было поистине прекрасным и сияющим. Совсем не обращаясь к оружию, он трогал её волосы, и видимо, уже представляя, как он и его соратники будут с ней забавляться, не скрывал нахальной ухмылки. Заворожённый приятным зрелищем, или от глупости своей, он совсем не обращал внимания на всё, что было ниже головы Мимитех. Пока он представлял, какую честь ему будут отдавать, когда он приведёт пленницу, Луна вытащила из рукава нож и воткнула его в горло одурманенного могиканина. Кровь хлынула из раны, когда девушка вытащила нож и добила врага, пронзив его грудь. В предсмертных судорогах он схватился за её волосы, долго не отпуская, но когда его глаза потеряли цвет, Мимитех смогла освободить свою косу и откинула на землю поверженного врага. Теперь она знала, что преимуществ у могикан не было. –Я не обещала тебе встретиться на мысе, я не обещала, что брошу тебя,– проговорила она шёпотом вперемешку с хрипом, еле сдерживая слёзы. Посмотрев жадным взглядом в ту сторону, в которую убегал Науэль, когда она в последний раз взглянула на него, она сделала глубокий вдох и попросила Маниту о помощи. Тем временем Науэль и настигший его могиканин вступили в отчаянную схватку. У Ягуара не было оружия, и ему пришлось отбиваться голыми руками, несколько раз подставляя свои кулаки под острое лезвие врага. Его пальцы были изрезаны, и из-за крови, тёкшей по ним, руки стали скользкими и не могли долго удерживать натиск нависших над ними рук могиканина. Сколько усилий он не прикладывал, всё оказалось тщетно. В одно роковое мгновение ленап повалил Науэля, но не поспешил вершить суд, а его пауза смутила Ягуара. Он понял, что кто-то пришёл к нему на помощь, и не слыша выстрелов, которые означали бы кончину Энэпея, надеялся на то, что хоть они и были врагами, сердце брата размякло и не желало причинять душевные муки горячо любимой сестре. Тогда оппонент схватил гурона за волосы и поднял на ноги, не скрывая своего наглого смеха. Его забавляла эта ситуация, и то, какие лица принимали в ней участие. Энэпей, чудом и хитростью сбежавший от преследователя, наблюдал за этой картиной чуть поодаль, не желая вмешиваться в момент, когда должно было свершится правосудие. В его сердце жила скрытая, такая горячая ненависть к Науэлю, что он не мог упустить такой момент из вида. И даже когда он заметил сестру, к которой были прикованы взгляды до недавнего времени сражавшихся, он не стал продвигаться к могиканину и гурону. – Ирокезка пришла поглазеть на кровавую расплату. Что ж, смотри, глупая девочка, и запоминай, как выглядят глаза гурона в его смертный час. Трудно описать словами чувство человека, который смотрел на свою новую знакомую, что так глубоко и надёжно обосновалась в его сердце. Науэль не выражал беспокойства, и лишь встретившись взглядом с Мимитех, снова улыбнулся, как тогда, держа в руках её лицо. Лишь в голове промелькнула мысль, что не всё потеряно, когда в руках Мимитех показался нож. Могиканина это не смутило, а лишь позабавило, и только он собирался нанести удар Науэлю, как раздался выстрел, и он, потянув с собой Науэля, рухнул на землю. Подбежавший к ним Энэпей открыл рот в изумлении и ужасе, увидев в голове могиканина кинжал. Он подоспел к сестре, которая лежала на земле с простреленной грудью, но всё же ещё испускала последние вздохи. Последние события битвы произошли в одно мгновение, и мы должны их описать чуть подробнее. Мимитех, собиравшая всю волю в кулак, метнула свой кинжал, который, как и было задумано, оказался в голове могиканина, державшего Науэля на крючке. В тот же момент могиканин, от которого убегал Энэпей, поразил трепетную и нежную мишень. Выстрелив с весьма далёкого расстояния, и попав, он ринулся убегать прочь, как трусливая собака, встретившая на пути волка. Он понимал, что находится в невыгодном положении, пороха было мало, а своя жизнь для него представляла большую ценность. Он не хотел терять её, и предпринял попытку бегства, увенчавшуюся успехом. Освободившись от мёртвой хватки врага Науэль ринулся в сторону Мимитех. –Зачем же ты сделала это, глупая? – со слезами на глазах прошептал Энэпей, держа за руки свою сестру. –Он стал люб моему сердцу,-собрав все силы прохрипела Мимитех. Эти слова стали последними, из тех что она произносила. Горькая боль проникла в сердце гурона. Он стоял окаменевший над её телом, в то время как ирокез разразился слезами горя. Опустившись на колени Науэль снова взял в свои руки безжизненное лицо возлюбленной, чьи пустые глаза ещё смотрели на него мёртвыми теплом и нежностью. Поцеловав ещё тёплые губы Новой Луны, он провёл ладонью по лицу, закрыв ей глаза. Не сдержав боль, терзавшую его, из его груди вырвался чудовищный крик, выражавший неизмеримую муку от потери. Казалось, он взглядом провожал воздух, которым дышал могиканин, убивший его смысл жизни. Невосполнимая утрата настигла двух, прежде воюющих мужчин. Девушка, которая смогла оживить сердце Ягуара и придать его жизни истинный смысл, объединила враждовавших между собой гурона и ирокеза. Энэпей долго не мог произнести хоть какой-либо звук. –Я обещал своей сестре принять как родного брата того, кто станет люб её сердцу. Я отпускаю тебя в этот скорбный час. Возьми Новую Луна за руку в последний раз, -прошипел Энэпей, горьким от боли и страдания голосом. – Её тело будет предано земле там, где оно появилось на свет. Я понесу её на своих плечах, и пусть Маниту покарает меня, если я хоть раз скажу, что устал нести эту ношу. Науэль продолжал держать Мимитех за руку, не обращая внимания на слова её брата. Его понял бы лишь человек, что испытал такую же горькую утрату как и он. То, что творилось в его заблудшей душе не поддаётся описанию. Каков бы не был богат язык, слов, выражающих боль молодого гурона, не подобрать. Мучительный огонь обжигал его грудь, а слёзы беззвучно накатывали пенной волной к чёрным от горя глазам. Он размышлял, как много он не успел для неё сделать и сказать, и как много сделал бы, будь она жива, и рядом с ним. –У нас разные с тобой пути, гурон. Иди своей дорогой, а я своей. Пусть твоя смерть придёт тогда, когда этого пожелает Маниту, я же не буду желать тебе удачи в твоём дальнейшем странствии, ибо удача не сопутствует никому из нас. – Тем не менее, ты стоишь здесь и говоришь, я могу слышать твои слова, а она скитается отныне в бескрайних просторах, но я верю, что она попала в наилучший мир, какой только может представить индеец. Науэль встал на ноги, покачиваясь и задыхаясь от волнения. Всё же он переборол себя, и смог отпустить руку Новой Луны, передав её Энэпею, который после, взвалив на себя окровавленное бездыханное, но невесомое и крохотное тело сестры, отправился в путь, полный неизвестности и опасности. Так, Науэль видел Мимитех и Энэпея в последний раз. Что произошло дальше, добрался ли ирокез до своей деревни целым, или же был настигнут могиканами и погребен под опадавшей листвой североамериканских лесов вместе с сестрой, никто не знает. Ягуар и Новая Луна не стали героями умопомрачительного романа, их общение состояло из нескольких фраз, чаще всего противоречащих друг другу. За то короткое время что они были вместе, возможно, юноша уже и привык к простоте и душевности своей спутницы, открывшей ему глаза на истинный смысл жизни. Провожая взглядом её ускользающее тело, он наконец понял, в чём заключается смысл жизни всех живых существ. Хранить то, что даровано нам такой мелкой ценой, и понимать важность самых мелких деталей и самых незначительных слов и взглядов, стало предопределяющим правилом в жизни Науэля. Он и его возлюбленная разошлись в самом начале пути, и он так и остался тем, кто живёт один.