Яйцо Дракона

Гелий-Два повернулся к своей команде и инициировал необходимую последовательность событий. На глазах у Сверхфлюида из коры прямо под областью искажения начал подниматься приземистый цилиндр. Он почувствовал, как недовольно завыли мощные гидравлические насосы, когда верхняя часть цилиндра стала приближаться к краю овальной области.

— Последний отрезок расстояния потребует некоторого времени, — объяснил Гелий-Два, пока гидравлические насосы усердно трудились под возросшей нагрузкой. — Преодоление нескольких микрон, отделяющих привычную нам гравитацию от невесомости внутри области гравимоторного эффекта, равносильно выходу в космос с поверхности нашей нейтронной звезды. Расстояние невелико, но энергии требуется изрядное количество. Мы собираемся остановить цилиндр, как только он достигнет внутреннего края искажения, и выстрелить углеродной дробинкой из встроенной в поршень пушки.

Наконец, вибрации гидравлики стабилизировались и принялись пульсировать с нарастающим воем генераторных насосов, поддерживавших антигравитационное искажение. Гелий-Два повернул часть своих глаз в сторону инженеров, и его подошва прогрохотала сквозь кору приказ: «Внедрение!»

Сверхфлюид проследил взглядом за крошечной частичкой, которая вылетела из середины поршня и поднялась к центру искажения в свете ламп, заливших его внутреннюю часть ярким рентгеновским светом. Прямо у него на глазах крупинка увеличилась в размерах и, достигнув центра, превратилась в сферу шириной почти с самого Сверхфлюида.

— Почему она не выпадает из пространства с нулевой гравитацией, как атмосфера? — спросил Сверхфлюид.

— Эти рентгеновские лампы предназначены не только для освещения, но еще и соединены с системой сервоуправления, — объяснил Гелий-Два. — При помощи давления рентгеновских лучей мы удерживаем углерод в центре зоны нулевой гравитации.

— Чем больше она становится, тем сложнее ее увидеть, — сказал Сверхфлюид, наблюдая с трепетом и изумлением, как крошечная песчинка вырожденного кристаллического углерода медленно увеличивалась в размерах. Стоило веществу освободиться от колоссального гравитационного давления нейтронной звезды, как верх взяли ядерные силы отталкивания, под действием которых ядра начали удаляться друг от друга. Когда между ядрами появилось свободное пространство, электроны, до этого момента ужатые до состояния сверхпроводящей жидкости, курсировавшей внутри плотной решетки углеродных ядер, начали испаряться, переходя на орбиты вокруг ядер и еще больше изолируя их друг от друга. Вскоре размеры песчинки возросли в сто крат, а ее плотность упала в миллион раз.

— Я ее больше не вижу, — заметил Сверхфлюид.

— Зато вижу я, и это чудесное зрелище, — сказал Гелий-Два, делая поочередные взмахи глазами. — По крайней мере, на это способна часть моих глаз. Думаю, я мог бы сделать так, чтобы мы оба увидели кристалл, не сходя с места. — Он направился к консоли управления сервоприводами и обменялся репликами с отвечавшим за нее инженером.

Через некоторое время Гелий-Два вернулся. — Я попросил инженера перенастроить систему сервоуправления, чтобы кристалл вращался, но при этом оставался на одном месте.

Казавшееся пустым пространство прямо у них на глазах неожиданно вспыхнуло, заиграв ослепительным светом — после чего снова растворилось в пустоте.

— Кто бы мог подумать, что вещество с плотностью всего в несколько грамм на кубический сантиметр может быть не просто видимым, но еще и настолько ярким, — заметил Гелий-Два.

— Все дело в том, что кристаллическая структура отражает рентгеновские лучи, когда атомные плоскости кристалла располагаются под нужными углами относительно одного из источником света и одного из наших глаз, — объяснил Сверхфлюид. — Я внимательно наблюдал за формой кристалла, пока он вращался. Это, если не ошибаюсь, кубическая решетка. Что, ты говоришь, использовал в качестве затравочного материала?

— Углерод, — ответил Гелий-Два.

— Полагаю, именно это вещество люди называют алмазом, — добавил Сверхфлюид. — Они были правы — это действительно прекрасно.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 20:30:00 GMT

Будильник настойчиво продолжал звонить. Пьер нехотя пришел в себя и пристально уставился на циферблат покрасневшими глазами.

Часы показывали 20:30.

— Я проспал свою смену! — воскликнул Пьер и, ударив кнопку разблокировки, провел указательным пальцем по изолирующему шву спального мешка. Когда его мозг начал включаться в работу, Пьер вдруг понял, что счет смен отошел на второй план, но несмотря на это, ему все равно следовало не спать, а помогать остальным.

— Шесть часов, — простонал он, потирая лицо. — Шесть часов — и три четверти тысячелетия. Интересно, что там происходит. — Он быстро принял душ и, продолжая держать в руках батончик «Фуд Стикс»[6] взлетел вверх по коридору, оказавшись позади коммуникационной консоли.

Абдул поднял взгляд на появившегося Пьера. — Рад тебя видеть, Пьер, — с тревогой в голосе сказал он. — Удалось хоть немного поспать?