Ямайский флибустьер

— Будь я проклят, если это не пираты! — прорычал старший артиллерист Эрнан Херес. — Они гребут так, словно за ними гонятся прокаженные, и правят прямёхонько в сторону нашей кормы, чтобы не подставлять себя под огонь наших пушек!

Кто-то еще что-то кричал, однако дон Мигель не стал больше никого слушать; побагровев от злости, он приказал немедленно сниматься с якоря и ставить паруса.

Расстояние между «Санта Барбарой» и пиратскими лодками сокращалось быстрее, чем хотелось бы испанцам; тем не менее, они не проявляли признаков паники и не собирались сдаваться. Когда каноэ, которым командовал Джон Боулз, очутилось всего в тридцати ярдах от баркалоны и можно было явственно слышать скрип весел в уключинах, паруса испанского судна наполнились ветром, и оно, кренясь на левый борт, устремилось к выходу из бухты. Видя, что добыча ускользает от них, пираты издали воинственный клич и выпалили в сторону «Санта Барбары» из своих длинноствольных ружей. Огненные вспышки прорвали ночную мглу, на мгновение озарив окрестные воды ослепительным светом; испанцы решили поберечь порох и ответили преследователям лишь потоком брани и оскорблений.

— Ах вы, псы, — заскрежетал зубами Рок Бразилец, правивший баркасом. — За свои издевательства каждый из вас поплатится головой.

На выходе из бухты Игуаны баркалона, продолжая двигаться правым галсом, перешла из галфинда в бейдевинд; этот маневр стоил ей потери скорости, но давал возможность обойти справа опасную отмель, лежавшую на курсе.

— Капитан, они теряют ход! — радостно воскликнул Весельчак Томми, сидевший на носу шлюпки.

— Приятная новость… Эй, ребята, поднажмем! Не гоже, чтобы Джон Боулз и его товарищи первыми настигли это корыто.

Хотя флибустьеры снова приблизились к корме «Санта Барбары», дон Мигель не спешил менять курс. Рябь на воде в нескольких саженях слева по борту свидетельствовала о том, что в этом месте течение разбивалось о невидимое глазу подводное препятствие. «Еще немного, и отмель закончится, — успокаивал себя капитан баркалоны. — Мы успеем оторваться от них. Должны успеть…».

— Родриго! — окликнул он штурмана. — Повернешь руль лишь по моей команде.

— Да, сеньор.

— Мануэль Гонсало! — дон Мигель повернулся лицом к Кинтане. — Без моего приказа огонь не открывать.

— Да, сеньор капитан.

— И прошу всех помнить: в случае захвата нашего судна разбойниками спасти свою шкуру никому не удастся! Так лучше погибнуть в бою, как подобает храбрым кастильцам, чем закончить свою жизнь позорно, с петлей на шее!

Прошло еще немного времени; преследователи были уже в двадцати ярдах от «Санта Барбары», и бледный от волнения Бенавидес, решив, что отмель осталась позади, велел помощнику вернуть судно на прежний курс. Навалившись на румпель, Хименес повел его вправо, нос баркалоны стал поворачиваться влево, и тут, к ужасу дона Мигеля и находившихся в его подчинении людей, киль «Санта Барбары» налетел на невидимое подводное препятствие. Последовал сильнейший толчок, корпус судна зловеще затрещал и накренился, а испанцы, потеряв равновесие, словно по команде разом повалились на палубу. За кормой послышались радостные вопли флибустьеров и надрывный крик Рока Бразильца: «На абордаж!»

— Все на корму! — взревел дон Мигель, вскакивая на ноги. — Стреляйте по этим лютеранским собакам, не давайте им возможности приблизиться к борту!

Приказ Бенавидеса был исполнен, но на беспорядочную стрельбу испанцев пираты тут же ответили двумя прицельными залпами, произведенными одновременно с баркаса и каноэ.

— Джон! — окликнул вожака буканьеров Рок. — Заходи со своими людьми слева, а мы атакуем испанца с правого борта!

Пользуясь маневренностью своих суденышек и численным превосходством, разбойники быстро преодолели то малое расстояние, которое еще отделяло их от севшей на мель баркалоны, закинули на ее борт абордажные крючья и, доведя угрожающими криками и свистом антииспанскую горячку до точки кипения, бросились на штурм «Санта Барбары». Сдержать натиск этих рассвирепевших демонов, презиравших смерть, было невозможно. Когда в ход пошли абордажные сабли и кинжалы, люди дона Мигеля дрогнули и, теряя остатки хладнокровия, начали в спешном порядке отступать на ют. Ряды их быстро редели, и вскоре на крохотном пятачке у нактоуза осталось лишь четверо израненных защитников баркалоны: дон Мигель, его слуга мулат Себастьян, пилот Родриго Хименес и канонир Эрнан Херес.

— Испанцы, сопротивление бесполезно! — крикнул им Джон Боулз, одновременно знаком останавливая своих разгоряченных товарищей. — Бросайте оружие!

— Ты хочешь пощадить их, Джон? — удивился Рок Бразилец.

— Да, черт возьми! — отозвался Боулз. — Они храбрые ребята, а я уважаю храбрецов. К тому же среди них, по-моему, находится капитан. Разве ты, Бразилец, не хочешь задать ему пару вопросов?

Рок вытер рукавом горячий пот, градом струившийся по его пылающему от возбуждения лицу, и хмуро взглянул на окруженных, ощетинившихся шпагами и тесаками испанцев.