Ямато-моногатари

Коридзума-ноУра-ни кадзукамуУкимиру ваНами савагасикуАри косо ва сэмэПлавучие водоросли,Погружающиеся в воду в бухтеКоридзума...Ведь могутВолны забушевать над ними[200].

80

Когда у дворца императора Уда цветы были хороши необыкновенно, сыновья Нанъин-но кими[201] и другие собрались и стали слагать танка. И Мунэюки, бывший в чине укё-но ками, сложил:

Китэ мирэдоКокоро мо юкадзуФурусато-ноМукаси нагара-ноХана ва тирэдомоВот пришел и любуюсь,Но на сердце не радостно,Хоть у моих родных,Как и в былые времена,Цветы осыпаются[202].

Другие, наверно, тоже слагали стихи.

81

Когда Укон, дочь Суэнава-но сёсё[203], служила во дворце покойной императрицы[204], ныне покойный Гон-тюнагон-но кими[205] навещал ее. Они обменялись клятвами в вечной любви, и вот Укон перестала служить во дворце и поселилась у себя дома, но он к ней уже не приходил. Однажды случилось побывать у нее кому-то из дворца, и она спросила: «Как он там? Бывает во дворце?» – «Постоянно там служит», – ответствовали ей. Тогда она послала ему:

Васурэдзи тоТаномэси хито ваАри то кикуИхиси кото-но хаИдзути иникэму«Не забуду»Обещавший человекЖив, узнала я.Но слова, что он говорил,Куда же они делись?[206] —

так написала.

82

Той же даме снова долго вестей не было, а потом как-то ей прислали фазана[207]. В ответ она:

Курикома-ноАма-ни аса тацуКидзи ёри моКари ни ва авадзиТо омохиси моно-воБольше, чем фазан,

Взлетающий утромС горы Курикома,Думаю я о том, чтоНе придется мне встретиться с охотником[208] —

так сказала.

83

У той же дамы, когда она жила в дворцовых покоях, был возлюбленный, который навещал ее тайно; он был в чине главы дворцовой управы и постоянно находился во дворце.

Однажды в дождливую ночь он подошел к шторке двери ее комнаты; она же не знала этого и, так как дождь просочился внутрь, перестилала соломенную подстилку. При этом она сказала:

Омофу хитоАмэ-то фурикуруМоно нарабаВага мору токо ваКахэсадзарамасиЕсли быТот, кого люблю,Был дождем, который льется сюда,Не меняла бы яСвое ложе, на которое каплет вода[209].

Так она произнесла. Он был очарован этими стихами и тут же вошел к ней в комнату.

84

Та же дама впоследствии сказала кавалеру, который давал ей множество клятв, что не забудет, но позабыл:

ВасураруруМи-во ба омовадзу

ТикахитэсиХито-но иноти-ноОсику мо ару канаУж не думаешь с любовьюОбо мне, которую позабыл.Но как мне жальЖизнь человека,Который давал клятвы[210].

85

О той же Укон пошли слухи, будто к ней ходит Момодзоно-но сайсё-но кими, министр Персикового сада[211], и прочую напраслину говорили люди. Тогда она послала министру:

Ёси омохэАма-но хировануУцусэкахиМунасики на-во баТацубаси я кимиПодумай хорошенько —Ведь рыбак не собираетПустых раковин.Неужели пустые словаО нас говорят?[212] —

так сложила.

86

В первый день нового года во дворец к дайнагону[213]

пришел Канэмори, беседовали они о том о сем, и вдруг дайнагон говорит Канэмори: «Сложи стихотворение». И тот сразу же так прочитал:

Кэфу ёри ваОги-но якэхараКакивакэтэВакана цуми-ни тоТарэ-во сасовамуКого же, [как не тебя], позвать мне с собой,С кем отныне,ПробираясьПо полю с выжженным папоротником,Буду срывать молодые травы?

Дайнагону же это безмерно понравилось, и он ответил:

Катаока-ниВараби моэдзу ваТадзунэцуцуКокоро яри ни яВакана цумамасиДаже если еще не выросПапоротник на крутых холмах,Все равно пойду с тобойСобирать молодые травы,Чтоб душе обрести отраду.

Так он сложил.

87