Янка

– Да нет, я не об этом, – мама нахмурилась, отвела взгляд. Янка наконец сообразила, что ее что-то гнетет, о чем-то она упорно думает.

– Что-то случилось?

– Да нет, что могло случиться? А где ты все возьмешь? Ну, там, рюкзак, палатку, спальник?

– Мне Тарас даст. Завтра ему позвоню, чтобы привез. А палатка мне не нужна, что я, не найду, с кем поспать?

– Яна!

– Ой, мама, какая ты испорченная!

Это они уже шутили, уже играли, мама даже слегка ее полотенцем огрела. Но все равно Янка почувствовала: что-то с мамой не так, что-то она от нее скрывает, какая-то мысль не дает ей покоя. Так уже было. Год назад. Когда мама не знала, как сказать им про развод. Ну а сейчас-то что? Может, у нее кто-то появился? Ну и пусть, Янка не будет против, она уже взрослая, она понимает. Или тут другое?

Разбираться Янке было некогда. Да еще бабушка, вопреки обещанию, попросила освободить комнату в скворечнике:

– Ты на целую неделю уезжаешь, а сейчас самый сезон! Ничего, поживешь с мамой и Ростиком до конца лета.

Если бы не приближающийся поход, Янка, конечно, надавила бы на бабушкину совесть. Но все в ней ходило ходуном, она только и могла, что беспричинно улыбаться и петь, петь от радости, предвкушая встречи…

После обеда позвонил Таль. Они встретились у камня. Таль был с Маруськой, сказал неловко:

– Вот услышала, что с тобой разговариваю, и увязалась.

– Я буду тихо стоять, – тут же пообещала Маруська.

Янка погладила ее по голове. Посмотрела на Таля. Лицо у него было упрямое. Интересно, помнит он, что вчера ей наговорил? И тут же поняла: помнит.

– Янка… я вчера был пьяный… ты меня прости?

– Только больше не пей.

– Никогда. Мама вчера меня так пропесочила, что уж поверь, – усмехнулся Таль. И вдруг взял ее за руку. – Я хочу тебе сказать… что… в общем, все, что я тебе вчера наговорил, – все правда. И я говорил не потому, что пьяным был, а потому, что… – он запнулся.

– Совесть замучила?

Таль свел темные брови в одну черту. Янке захотелось дотронуться до них пальцем, разгладить. Зачем она с ним так? Видно же, что он переживает. Таль вынул из кармана белые камешки, велел Маруське:

– Иди вон в море покидай.

– А вы?

– А мы отсюда смотреть будем.

Маруська послушно пошла. Они и правда какое-то время смотрели на нее. Потом Таль сказал:

– Моя совесть – мои проблемы. Я имел в виду… что все остальное – тоже правда.

– А что остальное? – Янке было весело. Она понимала, что издевается сейчас над ним, но не могла остановиться.

– Что я люблю тебя. Давно. И навсегда.

Он так сказал это… по-взрослому. Даже как-то строго. Вся веселая злость в Янке тут же испарилась, тонкой струйкой вылетела и улетела на край земли. Ее любят. Ей честно и прямо говорят об этом. Не в письме, не эсэмэской, не на пьяную голову, а вот так – на берегу моря, глядя в глаза.

– Таль, смотри, у меня два блинчика спеклось! – крикнула Маруська. – Ян, смотри, смотри!

– Ага, вижу, ты молодец! – крикнула в ответ Янка, и вдруг ей показалось, что Маруська – их с Талем дочь, что со стороны их запросто можно принять за семью. И стало опять весело.

– А я в поход иду. Через три дня. Представляешь, мои одноклассники сюда приезжают, чтобы в горы пойти. Я по ним так соскучилась, особенно по Майке, и так рада, что они приедут, потому что мама бы меня все равно туда не отпустила…

Она оборвала сама себя и продолжила уже совсем серьезно, так, чтобы Таль понял ее ответ на его признание:

– Пойдем с нами.

Тарас примчался по первому же Янкиному звонку. Вместе с Юлей. Бабушка охала-ахала, смотрела выразительно. Янке даже смешно стало: будто человек обязан до тридцати лет жениться! Тарас привез ей тот же рюкзак, с которым Янка ходила зимой. Она обрадовалась ему, как старому приятелю. «Лучшие спортсмены»? Зато Янка уже была в Крымских горах, а они – нет. От предвкушения встречи все внутри у нее пело и дрожало. Но было еще одно, очень важное дело.

– Тарас… с тобой хочет один человек поговорить. Это очень важно. Можешь с ним встретиться?

– Ну… давай. А что за сложности?

– Ну, надо.

– Надо так надо. Когда?

– Если можешь, сейчас.

– Ладно.

– Он будет ждать тебя у Лягушки. Ну, где камень еще такой…

– Ты мне будешь объяснять, где Лягушка у нас? – Тарас обнял ее за плечи.

Он был необыкновенно счастливый все эти дни. Бабушка тихонько крестилась на образ в углу, и Янка явно слышала в ее молитвенном шепоте «Юлечка».

– И кто этот загадочный «он»? – допытывался Тарас, натягивая кроссовки.

– Иди, иди, узнаешь.

Как только Тарас вышел за калитку, Янка позвонила Талю.

Глава 3. Встречи

Мама хотела проводить ее до Симферополя, но Янка наотрез отказалась. Что за детский сад? И ей надо было собраться с мыслями. В автобусе она забилась на последнее сиденье, поставила рюкзак между ног, зажала его коленками. Отвернулась к окну. Автобус был полон туристов, загорелых, возвращавшихся из отпуска. Они ехали в Симферополь, чтобы разлететься по своим далеким городам.