Янтарь

Он даже сел на корточки, чтобы подмигнуть мне и легко щелкнуть по носу, успев подняться еще до того, как я укусила его палец. Вернее просто откусила бы ко всем чертям, если бы была такая возможность!

Я выдохнула сдержанно, но с явно долей усталости, понимая, что с этим Янтарем можно говорить только очень прямо и наверное очень серьезно, чтобы не было возможности перевести беседу в новый виток нашего уморительного противостояния, которое только забавляло его, а меня же ставило в очень невыгодное и унизительное положение.

-..у меня нет кофе, — честно призналась я. поднимаясь с колен, чтобы выпрямиться и внимательно проследовать своим сосредоточенным взглядом за телодвижениями этого огромного мужчины, который совершенно не смущался, что расхаживал передо мной голым и вообще вел себя так, словно был у себя дома.

И это хорошо, что я знала о том, что мужчина рода Берсерков любители походить в эффектном ню, распугивая всех местных жителей, которые уже как несколько столетий не торопились ходить по лесам в поисках грибов и ягод, ибо найти что-либо съестное становилось делом хлопотным, а вот голые огромные мужики шастали по лесу в завидной периодичностью!

— Я знаю, — тут же раздался его низкий, но при этом надо сказать, что приятый голос, когда мужчина остановился и осмотрелся, словно искал что-то глазами, остановив взгляд на свалке мусора из разбитой посуды и каких-то деревянных осколках, которые я собирала тщательно и долго, чтобы устроить безопасную спаленку для малыша, — Но у сестренки точно где-то был чай! И даже конфеты…

Честно говоря, у меня уже просто не осталось ни сил, ни желания разбираться в словах этого странного мужчины, когда я проговорила твердо, хоть и довольно примирительно, делая это на чистоту и, на самом деле, не желая обидеть:

— Послушайте. Я не знаю, как еще объяснить вам сложившуюся ситуацию. У меня нет времени шутить и заниматься вашим увеселением дальше. За этой шаткой стенкой меня ждет малыш, с которым я бы хотела остаться один на один… — когда великан обернулся на меня, и желтые глаза, взгляд которых был отчетливо виден даже в полумраке комнаты, остановились на мне, я почему-то смутилась.

Снова.

Даже если не подала вида и продолжила хоть и мягко, но прямо, потому что привыкла говорить только так и никак иначе:

— Вы пришли сюда, чтобы увидеть, кто нанес вам вред? Увидели. Но не стоит предавать значения тому. что было здесь и сейчас…

Ну, то что я показала свою грудь был лично мой прокол. И я надеялась, что мужчина не успел впечатлиться ею настолько, чтобы продолжить знакомство…

Если бы он сейчас усмехнулся или вскинул свою резкую забавно очерченную бровь, я бы почувствовала себя явно лучше.

Но он просто молчал и смотрел на меня.

Тепло. Спокойно.

И так… уютно.

Словно я не пыталась выставить его за дверь, пусть даже делая это максимально мягко и даже непривычно для меня дипломатично.

Будь на его месте наглый тип, который бы пытался показать свою силу и вел себя вызывающе, я бы не церемонилась в выражениях, послав его так далеко и глубоко в дебри леса, как он себе и представить не мог даже в самом страшном сне!

Говорят, что все рыжие, словно ведьмы.

Я же была рыжей до кончиков своих ресниц!

Рыжей даже в душе, где всегда сверкали искры моего вечно метающегося настроения!

Но в какую-то секунду я растерялась, потеряв весь свой запал и едва не начав заламывать руки.

Ну почему он не злится?

Почему не начинает рычать и скалиться?

Его глаза не теряли своего тепла, от которого хотелось растаять, словно шоколадка. может так и было бы, встреть я его еще пару лет назад.

Но не сейчас.

Вот только все равно вздрогнула, когда он вдруг проговорил приглушенно и впервые серьезно:

— Ты не справишься одна.

Так, секундочку.

Наваждение от тепла его глаз, как рукой сняло, словно новая волна злости укусила меня бешеной кошкой за задницу.

— В спальне спит не просто карапуз, он — Берсерк.

— Это МОЙ ребенок и я сама знаю, что с ним делать! — прошипела я, готовая снова броситься в бой даже без помощи увесистой сковородки, которая валялась где-то на полу в полной темноте.

Если он посмеет тронуть малыша, я его порву на тысячу мелких Берсерков с желтыми глазами!

Пусть даже не сомневается!

— Точно знаешь? — его губы чуть дрогнули в улыбке, но когда он неожиданно приподнял руки, разворачивая ко мне ладони, словно показывая, что сдается, а я сначала оторопела, но быстро поняла, что он ощущает мои эмоции слишком сильно, и знает, как вспышка ярости вспыхнула огнем в моей крови, заставляя практически зарычать, — Полегче, клубничка. Я не пытаюсь отобрать его, я просто пытаюсь сказать…

— Ты ничего не знаешь обо мне! Ты ничего не знаешь о моем ребенке!

— Я знаю, что в нем течет медвежья кровь, — он не кричал, не рычал, но оттого, как прищурились глаза и голос стал еще ниже, я притихла, быстро моргнув и вслушиваясь в то, что он говорил, — И пусть этой крови в его жилах всего несколько капель — он маленький медведь, и нуждается в том, чтобы рядом с ним были ему подобные.

— Я тоже медведь! Пусть даже отчасти!