Янтарь чужих воспоминаний

      «Что это со мной? — удивилась она своей реакции. И снова окинула визитера быстрым взглядом. Хотя и не удивительно, что ее женское сердце забилось при взгляде на незнакомца: мужчина был весьма привлекателен. Он тоже рассматривал ее, хоть и молча, и Лили захотелось пригладить растрепанные короткие волосы. Врачи запретили ей красить пряди, и теперь у нее на голове был естественный цвет — золотистый, как и глаза.

      — Золотая девочка, — чуть слышно протянул мужчина.

      — Вы о моей дочери? — Лили с гордостью взглянула на притихшую малышку.

      — Это ваша дочь? Красавица, — он поднял глаза на девушку. — Вся в маму.

      — Нет, говорят, она похожа на отца, — мягко улыбнулась Лили и прижала Лайнель крепче. Но малышка неожиданно воспротивилась, пытаясь слезть с материнских рук, и пришлось опустить ее на землю. Девочка доковыляла до ограды и уцепилась пухлыми пальчиками за кованый завиток.

      — Дай! — потребовала она, протянув вторую ладошку сквозь прутья.

      — Извините, — рассмеялась Лили. — Эта негодница пока знает лишь одно слово! И как ни стыдно, это слово «дай»!

      — Дай! — повторила Лайнель требовательно.

      Мужчина присел на корточки.

      — А у меня ничего нет… — как-то растерянно протянул он, и коснулся маленькой ладони пальцем. — Прости…

      Лайнель крепко обхватила предложенный мужской палец всей пятерней и засмеялась.

      — Что с вами? — всполошилась Лили, увидев, что мужчина вдруг прижал другую ладонь к груди и тяжело задышал, встав коленями на землю. Но руку от девочки так и не убрал. — Сердце? Вам плохо?

      — Хорошо,— хрипло выдавил он и вздохнул. — Не беспокойтесь. Все хорошо. Я просто… не ожидал.

      — Вы уверены? У меня есть врач, зайдите, он вас осмотрит! Вы побледнели...

      Он резко поднял голову, и Лили почувствовала, как снова зашлось в бешеном галопе сердце. Лицо мужчины действительно побледнело так, что резко обозначились скулы и светлая щетина на подбородке.

      Лили нахмурилась, словно ощутив эту щетину царапающей ей кожу на животе. И его губы, прокладывающие влажную дорожку все ниже и ниже… Искушающе медленно. Возбуждающе.

       Странные мысли. Она тряхнула головой.

      — И все же, вам лучше показаться врачу.

      — Хорошо, — он опустил глаза и улыбнулся девочке. — Отпустишь?

      — А-а, — покачала головой малышка.

      — Умница какая, — пробормотал незнакомец.

      — Лайнель, немедленно отпусти! — возмутилась Лили и оттащила дочь от решетки. Девочка тут же зашлась плачем.

      — Тш-ш-ш, Лай-нель, — прошептал мужчина и приложил палец к губам. Малышка удивленно всхлипнула, но плакать перестала.

      — Надо обойти, вход там, — Лили махнула рукой, стараясь не смотреть на незнакомца, который вызывал в ней такие странные чувства. — Вы дойдете?

      — Да, — он кивнул и пошел вдоль кованой решетки, слегка шатаясь и трогая рукой металлические завитки.

      — Кто это? — с подозрением спросил старик Рейн, приблизившись.

      — Плохо человеку стало, — пояснила Лили. — Солнце весной все-таки коварное. Пошли Нель, посмотрим на птичек. Рейн, велите проводить гостя к врачу, пусть его посмотрят.

      Садовник кивнул и ушел, а Лили потянула дочку к зарослям бузины, в ветвях которой на днях обнаружила гнездо. Но как ни пыталась отвлечься, мысленно возвращалась к незнакомцу, и даже малышка почувствовала, что мама не с ней.

      — Дай! — привычно потребовала она.

      — Пойдем в дом, милая, — решила Лили.

      В поместье царила блаженная тишина, теплый ветер раздувал легкие занавески, словно корабельные паруса. Девушка отдала дочь няне и пошла туда, где обитал лекарь. Врач вышел навстречу хозяйке и важно поправил очки.

      — С вашим гостем все будет в порядке, физически он здоров.

      — Вы уверены? Он чуть в обморок не упал возле забора.

      — Вероятно, пережил сильное эмоциональное потрясение, симптомы говорят об этом. Скачки давления, сведенные судорогой мышцы, температура, расширенные зрачки и затрудненное дыхание. Если вы не против, ему лучше остаться до утра, я дал ему сильное успокоительное, так что он уснет.

      — Конечно, — всполошилась Лили. — Бедняга… что же он такое пережил? И давно с ним случилось это… потрясение?

      — По симптомам — полчаса назад, — отчеканил врач и, откланявшись, ушел.

      Лили постояла, раздумывая, и тихо пошла в сторону гостевой комнаты, где расположили неожиданного гостя. Мужчина лежал на низкой кушетке, закрыв глаза, и она уже хотела уйти, но он повернул голову. Зеленые глаза смотрели со странным выражением, и Лили замешкалась, снова смутившись.

      — Не уходите.

      — Врач дал вам успокоительное, чтобы вы смогли поспать до утра, — девушка осторожно приблизилась. — Он сказал, что вы пережили сильное нервное потрясение, — она запнулась, подумав, что спрашивать о таких вещах незнакомца как-то слишком невежливо. И хоть Лили уже целый год брала уроки по самым различным дисциплинам и даже делала успехи, она все еще чувствовала себя порой неотесанной девчонкой.

      Но мужчина неожиданно рассмеялся.

      — Потрясение, да, — он снова улыбнулся. — Знаете, мне говорили, что у меня эмоциональное выгорание, и это не лечится.

      — Какой ужас, — искренне огорчилась Лили. — Я слышала о таком.