Янтарь чужих воспоминаний

Вылез на плоский камень, что торчал почти на середине озера. Под водой их было множество, они образовывали запутанный подводный лабиринт, заполненный красными водорослями и мелкими любопытными рыбешками, что разлетались стайками от моих сильных рывков, иногда задевая скользкими плавниками мое тело. Или это было прикосновение водной растительности, не знаю…

Камень встретил меня теплой, нагретой на солнце поверхностью, и я растянулся на нем, бездумно рассматривая плывущие в небе облака.

Легкий плеск возвестил о приближении другого пловца, но оборачиваться я не стал, даже не сомневаясь, кого увижу. Лишь глаза закрыл. Я всегда чувствовал ее приближение. Нутром. Словно внутри меня что-то менялось, планеты и звезды моего мироздания начинали вращаться в другую сторону, и это наполняло меня одновременно и болью, и трепетом.

Мокрая ладонь коснулась моей щеки и оставила след.

— Кай, ты снова злишься? Мне не нравится, когда ты такой. Слышишь меня?

— А мне плевать, что тебе нравится, а что нет, Мили, — не открывая глаз, сообщил я.

— Ты стал таким злым… — в хрустальном голосе легкая задумчивость. Она легла рядом на живот, касаясь меня мокрым бедром. Странно, но даже с закрытыми глазами я чувствовал ее. — Папа тобой недоволен.

— Он всегда мною недоволен, — я все же посмотрел на нее. Милинда опиралась на локти, нависая надо мной, с мокрых волос капала вода мне на шею и губы. Ее глаза в веере мокрых черных ресниц казались еще ярче, словно вобрали в себя всю небесную синь и лазурь.

— Тебе придется вернуться в академию, Кай. Ты же понимаешь. Да, у тебя нет желания заниматься финансами, но у тебя есть обязательства перед семьей. Ты меня слушаешь?

Я приоткрыл губы, чтобы поймать холодную каплю с ее волос.

— Родители послали тебя ко мне парламентером? — усмехнулся, слизав влагу. — Неужели?

— Отец иногда излишне строг… — Мили вздохнула. — Но… с тобой непросто, Кай. А ты должен…

— Прекрати! Я знаю, насколько сильно всем «должен»! — перевернулся, отодвигаясь от нее, не желая смотреть в бесконечную синеву ее глаз, потому что каждый раз я терял в ней себя. Словно попадал в безбрежный океан, из которого мне уже не выбраться.

— Кай, я понимаю, — Милинда вздохнула и осторожно положила ладонь мне на спину. Провела пальчиком по позвонкам. — Природа наделила тебя воображением и талантом, из тебя вышел бы прекрасный художник. Или писатель. Но…

— Но семье нужен финансист, — закончил я. Посмотрел через плечо. — Мили, ты залезла в холодную воду, которую терпеть не можешь, чтобы поговорить о моем будущем? Что тебе надо?

— Снова грубишь, — она надула губы и отвела волосы, прилипшие к шее. Мокрое черное белье не скрывало точеную фигурку, и я снова отвернулся. — Кай, ты ведь знаешь, как я люблю тебя, — она прислонилась к моей спине, обхватила тонкими руками. — Ведь ты мой единственный любимый… брат…

Легкая насмешка не ускользнула от моего слуха. Или скорее интуиции. Но я лишь повел плечом, вяло пытаясь сбросить ее руки.

— Ну не будь таким букой… Ну что с тобой?

Я вырвался, встал на камне, прищурившись и глядя на нее сверху вниз.

— Тебе объяснить, что со мной, сестричка?

Милинда положила руку мне на бедро и тоже встала.

— Скользко, — она слегка улыбнулась. — Кай, пойми, я хочу помочь тебе. Но ты закрываешься, никого к себе не подпускаешь, рычишь, словно бешеный пес… с тобой стало трудно…

— Ну, ты ведь нашла того, с кем легко. Вот и радуйся.

— Ты ревнуешь? — Мили улыбалась, рассматривая меня. А потом рассмеялась и толкнула в грудь, так что я не удержал равновесия и рухнул в воду, подняв тучу брызг и чудом не приложившись головой о камень. Вынырнул, отплевываясь, мотая головой и шипя сквозь зубы. Милинда сидела на краю камня, беззаботно болтая ногами. Я дернул ее за стопу, правда, аккуратно, придержав, чтобы не ударилась. Она тут же выплыла, откинула волосы и повисла на мне, обвив руками и ногами. В темной холодной воде она тоже казалась цветком, тонким и недосягаемым.

— Знаешь, иногда мне так хочется тебя убить, сестренка, — процедил я. Мили улыбалась, чувствуя мою дрожь, мои руки, что лихорадочно прижимали ее к мокрому телу. Она знала, какую власть имеет надо мной и наслаждалась этим. Упивалась моей беспомощностью, моей дикой жаждой, от которой я сходил с ума.

— Но ты ведь не сделаешь этого, правда, Кай? — прошептала она.

Я задыхался, не в силах отвернуться от синих омутов ее глаз. В них даже не было моего отражения, в глазах Милинды всегда была лишь Милинда, только она…

Разжав руки и оттолкнувшись от меня, Мили быстро поплыла к берегу.

— Поиграем?..

* * *

Осень

Кристина

Вечером неожиданно появился сосед. Кристина даже опешила, открыв дверь и увидев его на пороге. Она многозначительно посмотрела на садовую дорожку, которую он пересек без спроса.

— Вам действительно стоит подстричь кусты, — без приветствия объявил он. — Пройти невозможно.

— А разве вас кто-то приглашал? — удивилась девушка.

— Я ненадолго.

— Да уж надеюсь.

Он неожиданно рассмеялся.

— Да, вежливость вам выдать забыли, госпожа Дирхойт.