Янтарная комната

- Как вы попали на судно? Куда вы направлялись?

- Это что - вопрос или допрос?

- И то и другое, доктор. Вы наш пленник.

- Я не военный.

- Это ничего не значит. Вам положено отвечать…

- У меня нет привычки, полковник, рассказывать посторонним о своих личных переездах.

- А вы, оказывается, разбираетесь в воинских знаках различия?

- Это не сложно освоить в военное время. И даже неизбежно, хотя бы и не было к тому желания.

- А все же, - куда вы направлялись? - вернулся Реттгер к интересовавшему его вопросу.

- Повторяю: отвечать не хочу. Это мое личное дело.

Реттгер нахмурился.

- А вы, доктор, оказывается, строитель? Консультант по подземным сооружениям? Может быть, с этим и была связана ваша поездка?

Рынин промолчал. Подумал, откуда этот гестаповец так быстро мог узнать то, о чем на судне знали только Шерстнев и Борщенко? Странно… Очень странно..,

- Что же вы молчите, доктор Рынин?

- Вопрос о моей специальности имеет значение только для меня и моей гражданской деятельности на Родине.

- Не совсем так. Этот вопрос может иметь для нас большое значение и здесь, на далеком острове…

- Каким образом, полковник?

- Вы могли бы здесь приложить свои знания и хорошо на этом заработать.

- Я не продаюсь, полковник. Учтите это сразу,

- Я уточняю, доктор, - сухо продолжал Реттгер. - Не стану скрывать от вас - в этом нет надобности! - здесь, на острове, мы проводим подземное строительство. Вы могли бы заработать.

Рынин молчал. Реттгер по-своему истолковал это молчание и добавил:

- Заработать сможете очень хорошо, если, конечно, будете хорошо работать…

Рынин продолжал молчать.

- Вы что, -не хотите отвечать?

- Я уже ответил, полковник, и не люблю, когда один и тот же выясненный вопрос задают снова.

- Что вы ответили?! - повысил голос Реттгер.

- Что я не про-да-юсь! - тихо, но с ожесточением и по слогам повторил Рынин. - У меня, полковник, есть честь!

Реттгер с раздражением взял один из карандашей, открыл им забрало рыцаря и зловеще сказал:

- У нас здесь был такой инженер… Работал в Москве, на строительстве метро. И он так же, как и вы сейчас, сидел передо мной и так же, как и вы сейчас, ответил мне теми же словами, что он не продается и что у него есть честь.

Рынин внимательно слушал, рассматривая неприятное, лоснящееся от сытости лицо Реттгера,

- Так вот, доктор Рынин, нам пришлось его замуровать живого в каменную гробницу. Он и сейчас там… жив еще…

Рынин содрогнулся и с ненавистью посмотрел в острые глаза Реттгер а, который, наблюдая за Рыниным, продолжал:

- Хочу предупредить вас, доктор Рынин, что и вы можете последовать туда же, если не измените своей позиции!

- Вот что, полковник! - медленно заговорил Рынин. - Запугивать меня - бесполезно. Страх я уже однажды пережил, - он остался там, позади… А у меня от него вечная отметина - вот эта полосатая седина… Больше разговаривать с вами я не хочу и не буду!

Реттгер раздраженно стукнул по забралу рыцаря, бросил карандаш и вышел из-за стола. Он прошелся по кабинету, поглядывая на Рынина, который опять принялся растирать все еще ноющие руки. Профессиональным взглядом Реттгер разглядел, что у инженера были слишком тесные наручники, и стал раздумывать… Может быть, не стоило так угрожать?.. Характеры у людей бывают разные, и один и тот же подход ко всем, возможно, и непригоден! К московскому инженеру угрозы не подошли. Видимо, и тут то же самое… Вообще советские люди загадочны. А уничтожить такого специалиста сразу, не использовать его, - жаль. Уж очень он нужен именно теперь!.. Придется, видимо, выждать…

Реттгер вернулся за стол, подобрал карандаш, аккуратно положил его на место, закрыл забрало золотого рыцаря и спокойно сказал:

- Не будем ссориться с самого начала нашего знакомства, доктор Рынин. Вы подумайте над моим предложением. Мы еще вернемся к этому вопросу.

Рынин молчал.

Реттгер нажал на кнопку звонка. Дверь открылась. Вошел дежурный эсэсовец и вытянулся у порога, ожидая приказаний.

- Пусть конвойные отведут доктора Рынина обратно. А ко мне пришлите оберштурмфюрера Хенке.

Рынина увели, и немедленно вошел Хенке. Он ожидал в вестибюле.

- Доставьте мне завтра же того агента! - приказал Реттгер,

- Слушаюсь, господин штандартенфюрер! Разрешите идти?

- Да. Вы свободны… И распорядитесь, чтобы наручников на Рынина не надевали.

БОРЩЕНКО ДОПУСКАЕТ ОШИБКИ

После возвращения с изнуряющей работы, где Борщенко выполнил три нормы - за себя, за Шерстнева и за Кузьмича, - по лагерному репродуктору раздался вызов его на выход.

- Ну, Андрей, желаю удачи, - стараясь не показать волнения, сказал Шерстнев. - Будь осторожен., Не сорвись… Помни, что у комитета на тебя большие надежды. И еще разузнай, что с нашими ранеными товарищами, как им помочь…

Они сидели со Смуровым в его кладовке.

- Секретным ходом пользуйся только в крайнем случае. - Смуров встал. Встал и Борщенко.-И не забудь: фонарь должен быть надежный.

Смуров и Шерстнев проводили его до выхода из барака.

Репродуктор продолжал вызывать!

- Борщенко, на выход!

За воротами его ожидал Шакун,

- Пошли скорей!-заторопил он.- Начальство ждет…