Янтарная комната

Шакуна уже не было, и Борщенко смог без помех вернуться ко вчерашней записке.

Инженер Андриевский Е. А. указывал адрес семьи и писал жене: «…Он дорог был мне - этот скромный твой подарок, с каракулями нашего мальчика… Пусть сохранится у вас, как память о моей короткой тропе, на трудных путях от человека к человечеству…»

Борщенко прочел записку до конца и долго не мог успокоиться, взволнованный множеством интимных деталей, говорящих о больших чувствах любви и дружбы в семье Андриевских, оборванных злым врагом. Затем он бережно сложил листочек, тщательно обернул его чистой бумагой и спрятал.

Завтракать Борщенко пошел с другими охранниками. Но место свое за столом занял не сразу, поджидая Шакуна. Однако тот так и не появлялся.

Встретился с ним Борщенко уже вечером в казарме.

Посередине комнаты, за длинным и широким столом группа охранников с азартом играла в кости. Другие следили за игрой и активно реагировали на капризы «фортуны».

Шакун подсел к Борщенко на койку, возбужденный и довольный.

- У меня, Павел, хорошие новости,-зашептал он, опасливо поглядывая на увлеченных игрой немцев. - В славянской зоне - готовятся вовсю…

- К чему готовятся? - Борщенко сделал вид, что не понимает, о чем идет речь.

- К побегу. Я же тебе рассказывал.

- Ну куда отсюда бежать, Федор? Ерунда все это.

- И все равно готовятся, сволочи. Точные сведения…

- Все это враки! - решительно сказал Борщенко и, подчеркивая свое пренебрежение к распиравшим Шакуна новостям, попросил:

- Дай мне посмотреть вчерашний портсигар… На нем что-то было нарисовано.

- Портсигара у меня уже нет, - отдал земляку! - отмахнулся Шакун. - Да он ерундовый, ничего не стоит… Нет, все это серьезно, Павел!.. Уже организуется один отряд. Понимаешь?..

Борщенко весь сжался. «Разнюхал уже и это, сволочь!.. Правда, только об одном отряде… Какая же гадина ползает там? Но как узнать?»

Он повернулся к Шакуну и безапелляционно заявил:

- Бежать отсюда некуда, разве только утопиться! И все эти твои новости - чистейшая фантазия! Выдумка твоего осведомителя.

Шакун загорячился:

- Он не будет выдумывать! Это человек верный. Из нашего лагеря, власовец! Это мой земляк! Он в полном курсе и скоро подаст подробный рапорт.

- А ну тебя!-отмахнулся Борщенко, озаренный догадкой: «Тогда, на скале упоминался «земляк», сейчас - опять «земляк», и портсигар отдал «земляку», - одно и то же лицо…»

Продолжая демонстрировать пренебрежение к новостям, Борщенко сказал:

- И у меня там свои люди. Не один, а трое! Они мне тоже рассказывали о побеге. Но они забрались в дело глубже твоего земляка. Разговоры о побеге ведутся для отвода глаз. Там замышляется что-то другое. Побег отсюда - фантазия!..

Шакун озадаченно вцепился взглядом в лицо Борщенко. Тот продолжал:

- Не вздумай вдруг раззвонить об этом раньше, чем выяснишь, в чем там дело… Осрамишься… Когда будет настоящее, - можно действовать. И я тебе помогу тогда. Расскажи лучше, - где пропадал весь день?..

- А я был там.

- Где там? - непонимающе переспросил Борщенко.

- Да там… - замялся Шакун. - А что ты делал без меня? Наверно, отсюда ни шагу… Учись разговаривать по-ихнему.

- Да… Без тебя сидел весь день в казарме.

Шакун закурил и после продолжительного раздумья спросил:

- Так ты не советуешь пока докладывать?

- Кому? О чем?

- Начальству о заговоре.

- Ну что ты! Надо прежде выяснить все по-настоящему, что у них на самом деле. Поспешишь - людей насмешишь… И себя подрежешь!

Шакун молча докурил папиросу и встал.

- Пожалуй, ты прав. Ты помоги мне. Поручи своим ребятам разузнать все получше. И я своему скажу…

- Ладно, Федор. Раз сказал помогу, - значит, помогу!

- Ну, я пойду спать, - успокоился Шакун. - Устал до чертиков… Так наведайся к своим поскорее.

- Обязательно… Скоро наведаюсь… Ложись, а я пройдусь перед сном. Надоело весь день в казарме…

И Борщенко «прошелся»… В этот же вечер он имел встречу со Смуровым. Когда он вернулся в казарму,- Шакун уже крепко спал.

Через три дня после этого, отделавшись от Шакуна, Борщенко с наступлением темноты снова улизнул «на прогулку». Он быстро добрался до знакомой пещеры и вошел внутрь.

Засветив электрический фонарь, Борщенко, следя за знаками, осторожно углубился в подземный лабиринт, тщательно проверяя по знакам, куда сворачивать.

Наконец он выбрался к стене седьмого барака. У крыльца его встретил Данилов и молча провел в знакомую уже кладовку.

- Садитесь, товарищ Борщенко. Сейчас все соберутся.

Не прошло и пяти минут, как члены комитета уже сидели на своих местах, вокруг бочки, заменяющей стол. Кроме уже знакомых Борщенко товарищей, было еще двое. Тусклая коптилка освещала суровые лица комитетчиков и создавала ощущение глубокой таинственности происходящего.

Смуров открыл заседание комитета и объявил:

- Докладывай, товарищ Ракитин, как обстоит дело с отрядом…

Ракитин, худощавый блондин, говорил спокойно, тихо.

- Отряд получился хороший, - заключил он. - По отделениям мы его разбили учитывая, кто в каких частях был на фронте. Ребята подобрались подходящие. Я доволен…

Задав Ракитину несколько вопросов, Смуров обратился к его помощнику: