Янтарные глаза

Блестящая идея о том, что Церковь может выдавать сертификаты, возникла у нее уже много лет назад. Она ввела их не только в дело пилотирования, но и во все мыслимые и даже бессмысленные специальности. Вслух об этом никто не говорил, и уж тем более не говорили претендентам, но профессиональные знания не играли роли при рассмотрении заявок. Для Церкви единственным важным критерием был психологический профиль, и в соответствии с ним трудность тестов корректировалась так, что те, кто должен был их выполнить, обязательно их выполняли,— в то время как для других требования были настолько высоки, что им невозможно было соответствовать. А если кому-то и в таких условиях удавалось пройти тест, Церковь отклоняла заявку, ссылаясь на религиозную нетерпимость претендента. Ключ к успеху был прост: сертификат получали люди с низким уровнем сопротивления давлению. На разных людей действуют различные способы: одного лучше подкупить, другому пригрозить, третьему надавить на чувства. Кого-то сломает боль, кого-то зависимость. У Церкви были годы, чтобы выявить и обозначить таких людей. И тогда легко было быстро настроить сито, когда дело доходило до назначения на какие-либо места. Маёвёнё могла рассчитывать на то, что пилоты, которые полетят на ссенском Корабле, не будут действовать вразрез с интересами Церкви.

Но именно это сейчас и обернулось против нее. Раз на Д-альфе находится некто с экстрасенсорными способностями, именно те

люди, которых она выбрала, поддадутся ему особенно легко. Более того, если он действительно там есть, а она спустя неделю не получила об этом ни одного доклада, это значит… они уже поддались.

Маёвёнё, потрясенная, сидела перед погасшей телестеной, и картина у нее в голове постепенно складывалась. Глееварин из Запретного мира. Он находится в пути в неизвестном направлении, а Д-альфа притягивает его к себе. Он в ловушке. Без аргенита. Он ищет помощи. Находит спящее агаёнсваёл… и мысленным приказом пробуждает его. Он хочет призвать Корабли, готов помочь им добраться к агаёнсваёл, если они помогут ему выбраться с Д-альфы; но вот удар чужого глееварина — тот, о котором распорядилась сама Маёвёнё,— убивает агаёнсваёл. И потому глееварин связывается с Землей и вынуждает землян, ссеан, кого угодно прилететь на Д-альфу и обеспечить ему комфортный вывоз.

Хотя для перевозки всех д-альфийцев на Землю необходимо пять рейсов, Маёвёнё готова была поспорить, что глееварин займет место на Корабле в числе первых.

«Как его найти? Как узнать о нем больше? Как от него избавиться?» Она обратила внимание на бумагу с данными от Нэнта. «Допросить этого землянина? Но он, вероятно, тоже к тому моменту будет мертв, если только…»

Она задумалась. «Как вообще землянин смог получить доступ к подобной информации? Кто на Земле может владеть ссенским трансмицелиалом? Где он его взял? От кого?!» Ее охватило тревожное предчувствие. «Человек, отважившийся войти в храм Далекозерцания… знающий ссенские обычаи, владеющий письменностью корабельного ссеина… сколько их таких?» Маёвёнё бросилась к листку бумаги и пробежала глазами несколько строк.

— Так,— пробормотала она, прочитав имя.

Страница выскользнула из ее пальцев. Тлеющий гнев перерос в приступ жгучей ненависти.

Хильдебрандт.

Она стиснула зубы. «Значит, сын Джилеса… в Совете по исследованию космоса. И что же он там выведал?» Ее пальцы, застывшие над клавиатурой, приняли новое направление и набрали другую команду. Прошло уже несколько тысяч трансляций с Д-альфой, и по закону все записи сохранились в Медианете. Маёвёнё отфильтровала их по этому имени.

Она оцепенела, глядя в лицо Лукаса Хильдебрандта. «Такое сходство!» Ей пришло в голову, уж не восстал ли Джилес Коварный из мертвых, чтобы портить ей жизнь; уж не сам ли он в комнате вещания Совета увлеченно дискутирует с людьми с Д-альфы. Но это был его сын. Уже не тот мальчик, которого Джилес привел в храм много лет назад... и не тот молодой человек, который пытался попасть в посольство на ссе. Лкеас Лус сильно изменился. Его лицо было осунувшимся и усталым.