Янтарные глаза

В часовом поясе базы уже минул полдень. Купол, населенный четырнадцатью сотнями д-альфийцев, сверкал в адском свете холодного алого солнца. Далекие звезды А и Б стояли над горизонтом, сияя в небе так ярко, что свет Проксимы не мог их заглушить: два белых пятнышка в огненной красноте — змеиные укусы. Камеры «Шелкового» захватывали протоптанную дорожку, по которой длинная вереница сгорбленных туземцев — агасков — тащила багаж трехсот колонистов, покидающих планету первым рейсом. Несколько членов экипажа остались на складе, наблюдая за погрузкой, в то время как остальные наслаждались свободой. Старт был назначен на полночь по местному времени. До него оставалось меньше десяти часов.

Поскольку Д-альфа была в центре внимания СМИ, правительство со стороны Земли предоставило доступ к порталу «Фобос», обычно используемому лишь для правительственных и дипломатических целей,— и это означало, что Кораблю не нужно лететь к Деймосу II через всю Солнечную систему в течение десяти дней, как это происходит с обычными регулярными межзвездными рейсами, которые стандартно используют крупный портал «Солас» за орбитой Плутона. Обратный путь для «Шелкового» займет меньше двух дней. И тогда д-альфийцы будут здесь.

Всё по плану. С виду никаких расхождений. На Д-аль­фе царит даже пугающее спокойствие. Но при виде всех этих приготовлений Маёвёнё лишь с огромным усилием превозмогала подавленность.

«Это еще можно остановить. Запретить вылет. Выбросить чемоданы колонистов обратно на луг, захлопнуть дверь, отозвать Корабль».

Она закрыла лицо руками и протерла глаза. Конечно, такая возможность была скорее теоретической. Церковь Акктликса с показным бескорыстием предложила Земле потенциал свободных Кораблей для эвакуации колонистов, что обеспечило ей рекламу в СМИ и дополнительный авторитет. Если Маёвёнё резко передумает и отзовет Корабли, политические последствия будут ужасны.

Она вновь посмотрела на агасков, ходящих в поле зрения камеры. Издали их кожа казалась почти черной, но, когда они входили в белый свет корабельных прожекторов, было видно, что она насыщенно-зеленая. Те, кто доставил груз, столпились в освещенных местах, возбужденно что-то обсуждая на непонятном, полном птичьего клекота языке, закатывая одежду и поворачиваясь спиной к свету. «А вдруг земляне заметят? И ­сделают ­выводы?» Она покачала головой. Люди, которые все еще осмеливаются ездить на Д-альфу, рискуют гораздо больше, чем сами предполагают. Д-альфа похожа на крокодилью пасть, которая лишь волей случая осталась открытой. Может быть, кто-то сумеет засунуть туда руку на некоторое время, а потом вытащить ее обратно, без крови и повреждений. Но никто не знает, когда челюсти со­мкнутся. Даже Маёвёнё этого не знала. Но, в отличие от людей, она осознавала, что этого не может не случиться.

Церковь Акктликса сохраняла старые карты. В верхних слоях Р-А-пространства вся система Раасета окружена аномалиями, которые затрудняют навигацию Кораблей, более того, нет таких судоходных Р-А-каналов, которые вели бы в направлении от нее. В нынешнем состоянии Вселенной, когда можно безопасно летать в глубоких слоях и даже в самом низком из них, во внепространстве, это, может быть, и не играло роли, но Маёвёнё хорошо помнила, как важно это было еще шестьдесят лет назад, в дни ее юности. Это было важно и сто лет назад. И тысячи. И однажды вновь станет важно. Погружение в глубокий Р-А означало смерть, а из мелкого не было дороги назад. Корабли, приближавшиеся к Д-альфе в течение последних столетий, больше не имели шансов выбраться.

Возможно, оттуда это чувство. Глядя на кадры с Д-аль­фы, Маёвёнё знала, что смотрит на космическую могилу. Под алыми равнинами и камнями лежат чужие обломки и чужие кости. Иные могли погибнуть не сразу… и стали погребенными заживо. Сюда добрался карвил, инвазивное растение, распространяющееся в космосе на корпусах Кораблей. Сюда добрался и агаёнсваёл. А еще здесь эти так называемые агаски

, ныне выродившиеся в дикарей, без записей, без корней, без памяти, при этом обладающие способностью к фотосинтезу — что ясно указывает на то, что они не отсюда, так как при алом свете Проксимы данный вид физической адаптации практически бесполезен. «Все остались здесь. Не смогли сбежать. Д-альфа — это ловушка.

Что еще могло в ней застрять?

И почему агаёнсваёл вообще начало пробуждаться — прямо сейчас?»

Маёвёнё еще размышляла об этом, когда ее помощник попросил разрешения войти. Он передал ей черный ящик Нэнта, простой проигрыватель с микродом, и с поклоном удалился.

Маёвёнё заперла двери. Ввела код безопасности. Запустила проигрыватель.

А после уже знала ответ.

 * * *