Яркие люди Древней Руси

Резоннее предположить, что было два Игоря. На ту же мысль наводит и уже упомянутая странная особенность этого правления. Оно напоминает двугорбого верблюда: после активности 913–920 годов Игорь на двадцать лет будто засыпает, а затем – получается, что в более чем семидесятилетнем возрасте – опять преисполняется кипучей энергией. Он затевает один за другим два колоссальных похода на Константинополь, а потом не может угомониться и еще отправляется в последнюю, роковую экспедицию.

Если бы Игорей было два – один Игорь Рюрикович, а второй, допустим, его сын, тоже Игорь, но Игоревич, всё встало бы на свои места. Разумеется, это совершенно произвольное, никакими фактами не подтвержденное предположение, но оно объяснило бы несостыковки «Летописи».

Исходя из этой гипотезы, Игорь-1 занимался в основном внутренними проблемами. Сразу же после смерти Олега взбунтовались древляне, отказавшись признавать власть Киева. В следующем году Игорю пришлось на них «идти». Он подавил мятеж и в наказание обложил лесное племя более тяжелой, чем прежде, данью.

На старинных гравюрах Игоря изображали несколько абстрактно – бог знает, как он выглядел

Еще через год, в 915-ом, на Русь впервые нагрянули печенеги. Это был кочевой народ тюркского корня, пришедший из Великой Степи в результате извечного «эффекта домино», как это случалось и прежде, и позднее. Из родных краев, с территории современного Казахстана, печенегов вытеснили более многочисленные огузские орды; печенеги двинулись на восток, к Волге, и, в свою очередь, погнали угров. Те, как мы помним, откатились к Киеву, но Олегу каким-то образом удалось спровадить пришельцев дальше на запад. Прошло около двадцати лет, и вот теперь до Днепра добрались новые незваные гости.

Достоверных сведений о печенегах – народе, канувшем в Лету, – сохранилось немного. Кажется, они были черноволосыми, но не узкоглазыми, бороды брили и даже по тем временам слыли нечистоплотными («пожирали вшей», пишет византийский источник). Государства у печенегов не было, они кочевали восемью ордами, иногда орды объединялись, и тогда соседям приходилось туго.

Но в тот раз кочевники «створивше мир с Игорем» и отправились за добычей на Дунай, где приняли участие в болгарско-византийской войне.

Однако так удачно, как с уграми, удалившимися за Карпаты, на сей раз не получилось. Печенеги вернулись и прочно обосновались на богатых травами просторах северного Причерноморья. Они надолго станут соседями Киева и, увеличившись численно, будут доставлять ему много неприятностей.

Первую по счету печенежскую войну пришлось вести в 920 году. Очевидно, киевский князь без труда сумел отбить нападение – «Повесть» лаконично констатирует лишь: «Игорь же воеваше на печенегы».

Больше гипотетический Игорь-1 потомкам ничем не запомнился.

В 940-е годы после длинного ряда «пустых» лет «Повесть» вдруг становится многословной. Начинаются большие события. «Пассивного» Игоря-1 (возможно) сменяет «активный» Игорь-2.

В 941 году состоялся большой морской поход на Константинополь. Сведения, сообщаемые Летописью, можно сопоставить с византийскими источниками. Это первое крупное событие русской истории, так сказать, доступное верификации.

«Повесть» рассказывает о фактической стороне дела довольно подробно.

Князь собрал флот в десять тысяч кораблей. Это, конечно, безбожное преувеличение. Собралось бы 400 тысяч человек – всё население тогдашней киевской Руси могло не достигать такой цифры. Византийцев о нашествии предупредили болгары, мимо чьих берегов должна была проследовать армада. Русы разграбили побережье, творя всяческие зверства: распинали пленных, вбивали им в голову гвозди, «стрелами растреляху» и прочее. Собственно, Летописец тут почти дословно воспроизводит текст византийских хроник, ничего не смягчая. Интересно психологическое раздвоение автора: он вроде бы русский, но не может быть на стороне язычников, которые «мьного же и святых церквий огьневи предаша».

Потом византийцы стянули к столице войска. Произошло сначала сухопутное сражение, в котором греки с трудом «одолеша», отогнав русских к кораблям, а затем и морская битва, где императорский флот одержал уже окончательную победу, используя свое секретное оружие – огнеметы, спалившие игоревы ладьи «якоже молонья» [как молния]. Кажется, русские тогда впервые столкнулись с «греческим огнем», не гаснувшим даже в воде.

Греческий огонь. Скилица. «Хроники»

Всё это, в общем, соответствует иноземным источникам. «Первым вышедший на своем дромоне патриций [Феофан] рассеял строй кораблей росов, множество их спалил огнем, остальных же обратил в бегство». Часть ладей спаслась тем, что, имея низкую посадку, ушла по мелководью, куда не могли заплыть византийские корабли.

После жестокого разгрома князь не отказался от своего намерения захватить столицу тогдашнего мира. Он начал готовить новый поход.