Яркие люди Древней Руси

Для монаха, писавшего или составлявшего «Повесть временных лет», главным ее героем является Владимир Красное Солнышко, поэтому рассказ о нем занимает много места, изобилует подробностями и даже лирическими отступлениями. Однако, несмотря на разбивку по годам, по жанру это не столько хроника, сколько житие святого. Для автора главное не исторические события, а моралитэ – смотрите, мол, как обращение к Богу превращает грешника в праведника: «Аще бо бе преже в поганьстве и на скверную похоть желая, но последи прилежа к покаянью». Поэтому первая половина этого агиографического жизнеописания наполнена злодействами, а вторая лучезарна и благостна, словно речь идет о двух совершенно разных людях.

Но как раз в это время, на рубеже тысячелетия (и не в последнюю очередь благодаря деятельности Владимира Святославича) Русь начинает становиться довольно важной и заметной частью европейского континента. Появляется немало других источников, по которым можно проверять информацию, содержащуюся в Летописи. Становится легче отделять миф от факта. Я не стану пересказывать явные легенды, хоть они весьма красочны, а попробую реконструировать наиболее вероятный ход событий.

Переселяясь в свою новую столицу, болгарский Преславец, князь Святослав, как говорилось, поделил державу между сыновьями. Старшего, Ярополка, в то время уже женатого, «посадил» в Киеве, на южном участке великого торгового пути; Олега – в Коростене, у древлян, то есть посередине речного маршрута; северный новгородский сегмент достался Владимиру.

Последнему назначению предшествовала довольно интересная коллизия.

Дело в том, что третий сын был подмоченного происхождения. Он родился не от жены, которых у язычника Святослава, видимо, было несколько, а от невольницы (ее звали Малуша, она была служанкой княгини Ольги). Из-за матери к Владимиру пристало клеймо «рабичича», сына рабыни. То есть, выражаясь на европейский лад, это был бастард. Новгородцы согласились принять его князем лишь потому, что Ярополк с Олегом в далекий северный край идти отказались.

Сколько лет было Владимиру, когда он в 969 году начал княжить в Новгороде, неизвестно. Годом рождения Первокрестителя часто указывают 960-й, но Владимир наверняка был старше.

Первое время после смерти отца братья сосуществовали мирно, хоть и вряд ли дружественно – иначе случившийся в 975 году инцидент не повлек бы за собой междоусобную войну.

Главным боярином у Ярополка был всё тот же Свенельд, по-видимому, пользовавшийся большим влиянием на молодого князя. Сын старого вояки (его звали Лют) отправился на охоту во владения Олега Древлянского, что считалось злостным нарушением имущественного права и по сути дела являлось провокацией. Олег велел убить оскорбителя. Желая отомстить за сына, Свенельд уговорил киевского князя начать войну: «Поиди на брата своего и приимеши власть един».

Силы были неравны, киевляне разгромили древлянскую дружину. Олег пал во время бегства. Летопись рассказывает, что Ярополк оплакивал брата и горько корил Свенельда, но это раскаяние, вероятно, придумано автором для трогательности. Во всяком случае сразу после убийства одного брата Ярополк стал угрожать и второму, ни в чем перед ним не провинившемуся.

Владимир был вынужден бежать из Новгорода за море, к скандинавским варягам, а киевский правитель, следуя совету Свенельда, вновь объединил страну и стал жить, «володея един в Руси». Про Свенельда летопись больше не упоминает, очевидно он умер, да и пора бы – прошло больше тридцати лет с тех пор, как этот викинг впервые появился на страницах «Повести», еще во времена Ярополкова деда, и уже тогда был явно не юношей, поскольку в византийском походе возглавлял собственную дружину. Место главного советника при князе теперь занял некий Блуд, ключевая фигура последующих событий.

Чем занимался беглый Владимир за морем, неизвестно, но два года спустя он вернулся в Новгород с большой варяжской дружиной – скандинавы всегда с охотой отправлялись в походы, сулившие богатую добычу.

Сначала Владимир попытался сговориться с Рогволодом – заморским викингом, некоторое время назад захватившим Полоцк. Союз Владимир намеревался скрепить браком с дочерью полоцкого правителя Рогнедой, но та – по Летописи – выйти за сына рабыни не хотела, предпочла Ярополка. На самом деле, вероятно, решала не княжна, а ее отец, выбравший сторону Киева. Поэтому Владимир со своими варягами сначала разгромил Рогволода, присоединил к своим владениям Полоцк, и лишь потом двинулся на старшего брата.