Яркие люди Древней Руси

Несколько лет назад на стене Спасо-Преображенского храма в Переяславле была обнаружена запись, которую ученые датируют 1175–1176 г., то есть она была сделана вскоре после убийства, потрясшего современников. Там перечислены имена злодеев, в том числе не упомянутые в летописи (где фигурируют только Яким Кучкович, его зять Петр, осетин Анбал и то ли еврей, то ли мусульманин Ефрем Моизич). Мои Ивка и Стырята – из нового списка. Читайте об этом открытии в замечательно интересной статье А. Гиппиуса и С. Михеева «Убийцы великого князя Андрея: Надпись об убийстве Андрея Боголюбского из Переславля-Залесского». О происхождении и поразительной судьбе главной русской святыни, Владимирской иконы, с «переезда» которой начинается история Российского государства, писало множество церковных и светских авторов. Порекомендую классическое исследование А. Анисимова «Владимирская икона Божьей Матери». (Оно было опубликовано в 1928 году за границей, за что ученый был отправлен в Соловки и впоследствии расстрелян.)

Последняя попытка

Всеволод Большое Гнездо

биографический очерк

В эпоху всеобщей центробежности, когда части бывшего единого государства дробились на всё меньшие и меньшие фрагменты, было бы естественно и логично, если б обширная, но рыхлая держава Андрея Боголюбского развалилась сразу после бесславной кончины диктатора.

Вначале казалось, что именно это и произойдет. У Боголюбского остались лишь малолетние сыновья, которые не могли претендовать на власть. Во Владимиро-Суздальской земле немедленно завязалась смута. Старые «аристократические», то есть боярские города – Суздаль, Ростов – вступили в соперничество с новыми – Владимиром и Боголюбовым; братья Андрея «Юрьевичи», схватились с племянниками «Ростиславичами», которые по древнему «лествичному праву» считали себя старше – их покойный отец был первородным сыном Юрия Долгорукого.

Победили Мстислав и Ярополк Ростиславичи – и сразу поделили княжество на две части. Но город Владимир, доставшийся Ярополку, очень скоро взбунтовался против ненавистной «боярской партии» и призвал одного из Юрьевичей – Михаила.

Война разразилась снова. Входить в запутанные перипетии этой кровавой свары мы не станем. Довольно сказать, что брат Боголюбского одолел племянников и прогнал прочь. Однако вскоре они узнали, что победитель тяжело болен, и опять перешли в наступление.

Первым прибыл Мстислав Ростиславич. В победе он не сомневался – пришло известие, что Михаил Юрьевич скончался. Ему наследовал младший брат Всеволод, человек совсем молодой и малоопытный, который к тому же предпринял попытку договориться миром: был готов отказаться и от Суздаля, и от Ростова. Мстислав воспринял это как проявление слабости и навязал противнику сражение. Оно произошло под Липицей 27 июня 1176 года и неожиданно закончилось победой нового владимирского князя.

В течение следующего полугода Всеволод справился со всей враждебной коалицией и захватил в плен ее вождей: обоих Ростиславичей и их зятя Глеба Рязанского. Трехлетний раздор в самом сильном княжестве закончился. На Руси появился новый претендент на лидерство.

Всеволод Юрьевич, вошедший в историю с довольно неуклюжим прозвищем «Большое Гнездо», был фигурой совершенно выдающейся. Только таким деятелям под силу притормозить естественные исторические события. Ускорить ход истории может кто угодно – достаточно наломать дров, и раньше предназначенного времени рухнет государство или даже целая цивилизация (как это, например, произошло в 1917 году). Но усилием воли и ума приостановить необратимый исторический процесс – для этого потребен человек недюжинный. В Древней Руси таких было два: Владимир Мономах и его внук Всеволод Большое Гнездо.

Всеволод Большое Гнездо с сыновьями. Скульптура с фасада собора Святого Димитрия во Владимире

Ранние годы жизни Всеволода (он родился в 1154 году) были полны испытаний. Он был последним, двенадцатым сыном Юрия Долгорукого и, стало быть, приходился Андрею Боголюбскому младшим, можно даже сказать совсем младшим братом – был на сорок лет моложе.

Первое, что сделал Боголюбский, взойдя на престол, – отправил свою мачеху, мать Всеволода, вместе с детьми за море, в Византию, в вечное изгнание. Новый правитель с опаской относился к родичам.

Таким образом княжич рос вдали от своей холодной родины, при константинопольском дворе, самом великолепном и самом интриганском во всей Европе. Осторожность и дипломатическое искусство, присущие Всеволоду в зрелые годы, наверняка были следствием византийской выучки.