Ярмарка невест

— Да, точно. Или тебе моего слова мало будет? — помимо воли в моем голосе прозвучала ирония. На его месте я бы точно не поверил. Принцы и короли обычно врут, как дышат. Их этому учат с рождения. Штелин, умница, тоже не упускает искусства лицемерия в нашей программе обучения. Но вот именно сейчас я говорил абсолютно искренне. Дверь тем временем открылась пошире, и Брюс, совершенно инстинктивным движением выдвинулся вперед, закрыв меня от возможного покушения. В это время в коридор зашли мои сопровождающие, которые где-то задержались, а в дверном проеме показался старик в потертом камзоле, огромном парике и с пищалью в руках. Характерного дымка я не увидел и в который раз покачал головой. — Что же ты, отец, даже ружбайку не зарядил-то?

— Да как же ее заряжать, это же огонь, а тут картины, — вздохнул старик, а Брюс в этот момент с чувством сплюнул на пол. Я вышел из-за его спины, и направился к старику. — Показывай свое хозяйство.

Каким бы профаном я в живописи не был, но «Ночной дозор» только полный идиот не узнает. Его я в первой же комнате, увидел, он первым на стене висел. Не припомню, чтобы эта картина была в России когда-то. Хотя, кто его знает. Меншиков же тащил все, что плохо лежит. Может и был «Дозор» когда-то на стене в его дворце, вот только пропал потом, так тоже иногда случалось. Само крыло было представлено анфиладой комнат. Дальше первой я не проходил, но здесь стены все были увешаны шедеврами. А вон и «Даная» разлеглась.

— Все крыло такое же? — спросил я, с трудом оторвав взгляд от картины. На репродукции и картинке с экрана монитора она не впечатляла, а вот сейчас, когда я видел ее воочию и так близко… Все-таки художники обладают даром передавать свою энергию картинам.

— Нет, ваша милость, только две комнаты и успел Александр Данилыч заполнить, — вздохнул старик, видя мою заинтересованность.

— Здесь только голландцы? — я указал на «Дозор».

— Да, его величество Петр Алексеевич питал определенную слабость ко всему голландскому.

— Это заметно, — пробормотал я. — Вот что, я, пожалуй, оставлю галерею в этом крыле, более того, буду продолжать собирать коллекцию. Тебя как звать-то?

— Матвей — я, ваша милость. Холоп царский, специально за картинами присматривать поставленный еще Александром Данилычем. Так правда картины не тронешь? — его голос снова задрожал, а по морщинистой щеке скатилась слеза.

— Нет, не трону. Но ремонт здесь сделать надобно. Картинам определенные условия положены, чтобы хранились лучше. А здесь сыро и холодно. Если этим криворуким болванам не доверяешь, сам пока сними полотна, да прибереги где-нибудь. Если места нет, то в Петербург в Зимний дворец тебя вместе с картинами доставим, потом назад вернем. Да, Матвей, помощников себе подбери посмышленей из дворни. Слышал же, все комнаты я хочу картинами завесить, один не справишься. И котов тебе сюда нужно будет определить. Да, троих, как минимум, — я усмехнулся. Ну вот, четверых котят уже пристроил считай, еще одного определить нужно будет. Я повернулся к сопящим за моей спиной Брюсу и Олсуфьеву. — Все понятно? — они дружно кивнули. — И стоило здесь трагедию разводить. Всего-то надо было Матвею пообещать, что не тронете картины.

— Так как пообещать, если он нас не пускал сюда? — проворчал Брюс.

— А кто пообещал всю эту мазню вместе со мной спалить к чертовой бабушке? — вскинулся старик, потрясая сухим кулаком.

— Как же мне надоело все эти склоки разбирать, кто бы знал, — я двинулся к выходу. — Как дети малые, ей богу. Олсуфьев! Пошли сразу восточное крыло посмотрим, чтобы там никаких препон не оказалось.

В восточном крыле царило еще большее запустение. Если за западным Матвей хоть как-то ухаживал, то здесь все пришло в полнейший упадок. Дверь покосилась, и висела на одном гвозде, но через здоровенную щель в коридорчик, ведущий к крылу падал сноп яркого света. Уже подходя поближе я услышал женские голоса, отраженные многократным эхом и тем самым искаженные до неузнаваемости. Единственное, говорили женщины на немецком языке.

— Посмотри, Гертруда, какая удивительная прелесть. Оно выжило, представляешь? Смотри, даже листики зеленые! — восторженный голос раздался совсем близко, и мы, переглянувшись с Олсуфьевым, ломанулись в проход, чтобы уже увидеть незваных гостей и самое главное узнать, как они сюда вообще попали.

Глава 8

Я замер в дверях, увидев, кто стоит передо мной. Девушка выглядела сконфуженной и немного испуганной, но мое появление все же не было для нее такой же неожиданностью, как ее появление для меня.

— Ваше высочество, доброго вам дня, — я поздравил себя с тем, что сумел выдавить из себя такую сложную для меня в этот момент фразу. Бессонные ночи дали о себе знать, гул в голове не давал как следует сосредоточиться, и, ясно понимая, что сейчас буду пороть чушь, я, тем не менее, не мог остановиться. — А… как вы тут оказались? Что вы здесь делаете?