Ярмарка невест

Вот только уехать у меня быстро не получилось. В холле, из которого уже убрали весь мусор и который ждал, когда же мастера приступят к отделке, появилось новое действующее лицо, довольно прилично одетый, бородатый, что было немного непривычно видеть, мужик, который нетерпеливо мерил шагами расстояние от одной колонны до другой, время от времени бросая быстрые взгляды в сторону западного крыла, куда я уходил изначально. Он явно кого-то ждал, проявляя при этом заметное нетерпение. За ним наблюдал, подперев спиной одну из колонн, Федотов. Если бы у него в руках был зажат кулек с семками, то образ был бы полный. А так, чувствовалась какая-то незавершенность в его ленивом наблюдении за метаниями мужика. Когда я подошел поближе, то мужик не обратил на меня внимания, просто скользнул взглядом и развернулся, чтобы продолжить свой забег. Я недоуменно пожал плечами и двинулся мимо него к выходу. За мной почти бежал Олсуфьев, а Федотов, оторвался от колонны и сделал шаг в мою сторону, закрывая при этом от нервного мужика. Вот тут-то мужик понял, что я не просто так мимо пробегал, а именно тот, кто ему, по всей видимости нужен.

— Ваше высочество, Петр Федорович, прости, Христа ради, что не признал, — он попытался ломануться ко мне, но на его пути все также стоял Федотов, который весьма демонстративно положил руку на эфес шпаги, и сделал шаг в его сторону. Мужик намек понял и остановился. Я, как бы не спешил, но вынужден был затормозить, разглядывая бородача.

— И ты меня прости, добрый человек, но я совсем тебя не признаю, — наконец, сказал я. — Ты кто?

— Я-то? — мужик несколько раз хлопнул глазами. — Кузьма Матвеев, управляющий стеклодувной мануфактуры Эльмзеля, — он замолчал, а затем снова зачастил. — Бывшей мануфактуры Эльмзеля, конечно же. Сейчас это казенная мануфактура.

— И? Какое отношение я имею к стекольной мануфактуре, будь она казенная или Эльмзеля? У меня своя в наличии имеется, — я нетерпеливо стукнул перчаткой по ладони. — К тому же, насколько я знаю, мануфактура Эльмзеля, бывшая, разумеется, специализируется на изготовление в основном бокалом и ваз. Вы делаете настоящие произведения искусства, у вас прекрасные граверы и художники заняты в производстве. Я же делаю востребованную, но недорогую продукцию: бутылки, стекла для окон, цветные стекла для витражей.

— Да, вот именно, — мужик потер лоб, а потом плюхнулся передо мной на колени. — Ваше высочество, Петр Федорович, выслушайте меня. Не за себя прошу, за мастеров. Руки же у них золотые. Трое так вообще за границу по велению еще Анна Иоанновны ездили, дабы искусству росписи бокалов учиться у иноземных мастеров.

— Это все просто чудесно, но я не совсем понимаю…

— Наши бокалы делаются долго. Над каждым работает несколько мастеров. И они чрезвычайно дороги, ваше высочество.

— Это понятно, — я махнул рукой. — Да встань уже. — Матвеев быстро поднялся на ноги.

— Мало, кто может позволить себе купить такой бокальчик, что вышел из мануфактуры. Мы почти что только Императорский двор и снабжаем, по мере сил. Но это не приносит прибыли, и мастера едва концы с концами сводят. Неправильно это, ваше высочество.

— Неправильно, — эхом повторил я, в принципе, соглашаясь с его словами. — И чего же ты все-таки хочешь от меня?

— Я подал прошение ее величеству, государыне Елизавете Петровне, но до сих пор не получил ответа. Не нужно меня упрекать в дурости, ваше высочество, — он замахал руками. — Я прекрасно понимаю, что ее величество понятия не имеет, что я вообще существую. Но ее советники, видимо, посчитали мою просьбу чрезмерно дерзкой, или же наоборот ничтожной… в общем, я увидел, что вы сюда выехали и поспешил за вами, чтобы попробовать хоть так просьбу донести. Быть может вас она заинтересует, и вы расскажите ее величеству.

— Короче, — прервал я его словоизлияния.

— Что если объединить вашу мануфактуру и казенную? Мы будем продолжать делать бокалы для двора ее величества, но мастера-стеклодувы и граверы могут и для ваших вещичек что-нибудь полезное сделать, — я смотрел на него достаточно долго, чтобы Матвеев занервничал. Я понимаю, что плевать он хотел на мастеров, он делец, и после смерти хозяина на своем кармане ощутил, что такое числиться в казне предприятием, на которое всем глубоко начхать. Ну еще бы, саксонские бокалы — они же круче в разы, просто потому что не наши. Вот только я так не думаю. И первая идея, которая стукнула только что мне в голову — флаконы для духов. Здесь в Российской империи они не пользовались такой бешенной популярностью, как в Европе, но тоже не на задворках топтались. А еще бижутерия. Недорогие стеклянные украшения, почему бы и нет? Драгоценности не все дворяне могут себе позволить, а красивыми женщинам хочется быть всегда и во все времена, независимо от страны, эпохи и материального положения. Все это кроме основной продукции, которую пора уже купцам пристраивать.