Ярмарка невест

Болгарская и иных, Государыня и Великая Княгиня Новагорода Низовския земли, Черниговская, Рязанская, Ростовская, Ярославская, Белоозерская, Удорская. Обдорская, Кондийская и всея Северныя страны Повелительница и Государыня Иверския земли, Карталинских и Грузинских Царей, и Кабардинския земли. Черкасских и Горских Князей и иных наследная Государыня и Обладательница. Великий князь и наследник трона Российской империи, владетельный Герцог Шлезвиг-Гольштинский, Стормарнский, и Дитмарсенский, внук Петра Великого Петр Федорович! — проорал чей-то зычный голос, и мы с теткой вошли в зал. Тут же раздался шелест многочисленных юбок и шарканье не менее многочисленных ног. Подданные и гости Елизаветы приветствовали государыню и ее племянника поклонами и реверансами. Я же на мгновение задумался над тем, почему мне в титул впихнули Шлезвиг, хотя, чисто теоретически, я, наверное, и правда являлся владельцем данной земли, и вот это уже было интересно. Но тут заиграл менуэт, и я, проведя Елизавету до центра зала, сосредоточился на танце, первую половину которого нам предстояло танцевать в одиночестве, под пристальными взглядами собравшихся.

Наконец, танец завершился. Вся собравшаяся дворянская братия разразилась аплодисментами, а я поцеловал тетушке руку, как бы благодаря ее за доставленное удовольствие. Она уже хотела было двинуть к трону, стоящему чуть поодаль, но я задержал ее руку, не давая уйти, чем заслужил изумленный взгляд. Устраивать скандал на людях Елизавета не захотела, поэтому просто осталась стоять, ожидая, что же я предприму в дальнейшем. Музыка смолкла все с интересом смотрели на явное нарушение протокола. Я же кашлянул в сторону и начал говорить, благодаря про себя весьма продуманную акустику бальной залы, которая позволяла мне не слишком напрягаться, чтобы мою маленькую речь услышали все присутствующие.

— Ваше величество, тетушка, я денно и нощно не забываю благодарить Господа нашего за то, что он пожалел сироту и привел его в новую, любящую семью, — не знаю, насколько Елизавета меня любит, но относится однозначно неплохо. Я прекрасно понимаю, что это пока, потому что чека не дремлет и злопыхатели, например, тот же Бестужев, уже очень скоро начнут лить ей в уши про то, что я мечтаю занять трон и скинуть с него тетку. Вот поэтому сейчас надо делать так, чтобы она как минимум сомневалась в подобных инсинуациях и проверяла мою благонадежность, а не рубила с плеча. Глаза Елизаветы повлажнели, но это нормально, она постоянно выражает свои эмоции слезами. Я же продолжил. — Традиции дарить подарки в Новогоднюю ночь пришли к нам из Древнего Рима, и я хочу сейчас последовать примеру римлян и подарить подарки женщине, которая всеми силами пытается заменить мне мать, которую я, к моему величайшему сожалению, так и не смог узнать, — так, главное, не переборщить. Махнув рукой, я призвал ожидающих этой минуты Лопухина и Румянцева, которые тащили два футляра с подарками. — И в благодарность, с наилучшими пожеланиями, я хочу преподнести вашему величеству эти скромные подарки, — первым вышел вперед Румянцев и открыл футляр. На черном бархате лежали на первый взгляд довольно скромные украшения, но выполненные настолько филигранно, что Елизавета прижала руку к груди. За основу я взял сапфиры, синева которых должна была подчеркнуть голубые глаза императрицы. — У этих украшений есть одно преимущество, они более легкие, чем те, что предписывает носить дамам мода, и от этого ваши ушки, тетушка не будут столь безжалостно оттянуты, и в них используются замки моего изобретения. — Ну, что сказать, я не помню, кто именно английские замки изобрел, судя по названию, какой-то англичанин, но теперь они будут замками Петра. Ничего личного, как говориться. Тем временем, вперед вышел Лопухин, который открыл второй футляр. На бархате лежал, переливаясь гранями, высокий бокал с именем Елизаветы, выполненными искрящейся золотой краской. Эскиз новый управляющий объединенного завода, который разросся довольно прилично, согласовал со мной. В этом бокале было представлено почти все, на что способны мастера моего завода, включая вставки из цветного стекла, а также хрусталя, который совсем недавно получился у одного из мастеров. Я поощрял умеренные эксперименты, и они это знали, не боясь предоставлять мне свои находки. Следующей стадией было внедрение отдельного цеха для изготовления оптических стекол и сборки оптических приборов, включая, кстати, очки, которые были известны уже давно, но еще пока не столь сильно распространены.

— О, Петруша, — Елизавета смахнула несколько слезинок. — Я так расчувствовалась. Прости, но у меня просто слов нет. Иди, веселись, а я пока рассмотрю твои подарки поближе.