Ярмарка невест

— Вы еще классификацию составьте, — я усмехнулся. — Ну там влажные, когда булькает, сухие, когда скрипит, и соотнесите с разными заболеваниями. Тогда вообще сильно думать над болезнью не надо будет. Послушаете, ага, вот здесь булькает, значит в легких жидкость и надо так-то лечить, и вообще, это не в легких дело, а сердце не справляется, потому что булькает не только в легких, но и ноги отекли как бревна, и вообще все отекло. — Моя бабушка страдала сердечной недостаточностью, и я точно помню, как приходящий участковый терапевт ругала ее за то, что та мочегонные пить прекратила. Тогда-то я и услышал про воду в легких при этой самой недостаточности, и, надо же, запомнил, точнее вспомнил сейчас, хотя никаких предпосылок к этому вроде бы не было.

— Вы иногда говорите странно правильные вещи, ваше высочество, — Флемм потеребил губу. — Ведь и правда, булькает, когда сердце не справляется. Не только тогда, конечно, но в других случаях и бульканье другое. Я действительно начну составлять таблицу дыхательных хрипов, спасибо за подсказку.

— Вы мне лучше что-нибудь от лихорадки дайте, — процедил я, проводя сухим языком по растрескавшимся губам.

— Отвар ивы, — Флемм кивнул каким-то своим мыслям. — Сейчас вам его приготовят. Только, он очень горький, ваше высочество, придется потерпеть.

— Не ребенок, потерплю, — жар все нарастал, мне начало казаться, что я скоро дышать огнем начну.

Искомый отвар притащили вместе с водой и солью, которую я запросил у Штелина. Сначала я ополовинил кувшин, так сильно хотелось пить. Затем тщательно прополоскал горло, а потом уже морально подготовил себя к отвару. Рядом с бокалом предусмотрительно поставили чашку с медом, чтобы подсластить горечь. Так началась моя долгая дорога к выздоровлению.

* * *

— Праздник в честь дня рождения наследника отменяется, вместо этого императрица Елисавета предложила провести молебен в честь того, что он пошел на поправку, — маркиз де ля Шетарди раздраженно расстегнул последнюю пуговицу камзола и швырнул его в кресло, оставшись в шелковой рубашке. — Руже! Вина, — схватив услужливо протянутый бокал, он жадно сделал сразу несколько глотков и закрыл глаза. — Вот истинное вино, с виноградников Бордо, а не та кислятина, которую подают в императорском дворце. Лесток обещал мне место в первых рядах, рядом с императрицей, когда начнутся поздравления этого мальчишки. Помяните мое слово, наследник не так прост, как может показаться на первый взгляд. Его сразу же взял в оборот этот старый лис Ушаков, и, помяните мое слово, щенок вполне способен ударить в спину, за минуту до этого улыбаясь вам в лицо.

— Вы слишком драматизируете, маркиз, — первый помощник посла Рауль де Шантоне посмотрел на свое вино сквозь пламя свечи, подивившись его глубокому рубиновому оттенку. Действительно прекрасное вино. У маркиза отменный вкус. — Я уверен, что в том увеселительном клубе, устроенном Ушаковым, наследник занимает не последнее место. Вот только он совершает иногда довольно странные на первый взгляд поступки. Например, он вернул мне дом в обмен на долговое обязательство, которое, если честно, я уже считал пропавшим. Понятия не имею, зачем ему вся эта рухлядь, которую предлагает мой кредитор взамен реальных денег, но я рад, что сделка состоялась.

— И все же мальчишка не так прост. Да и эти заигрывания императрицы с прусским королем мне не нравятся. Хорошо в этой ситуации только то, что Бестужев не может уже так нагло подыгрывать англичанам. Но… Я вообще перестал понимать, куда направляется политика Елисаветы. На какую европейскую страну эта императрица ориентируется?

— Если следовать вашей логике, то к любимой наследником Пруссии.

— Если бы, — Шетарди сделал еще один глоток. — Мардефельд вчера жаловался, что князь его за человека не воспринимает.

— Ну, хорошо. Кого ласково встречает Ушаков? Раз уж вы уверены, маркиз, что все беды идут из этой жуткой Тайной канцелярии?

— Я не знаю! — вскричал Шетарди и вскочил из кресла, в котором совсем недавно разместился. — Руже! Где тебя носит дьявол? Вина! — пока слуга наполнял бокал, Шетарди немного успокоился. — Ушаков как-то заявил, что служит не императорам и императрицам, а России. Он просто выживший из ума старик.

— Но клуб он организовал на зависть многим, — хохотнул Шантоне.

— Да, дорогой мой, с этим не поспоришь. Кого из невест наследник выделяет особенно? — тихо спросил посол, словно бы обращаясь к самому себе.

— Поговаривают, что больше всего знаков внимания получает принцесса Ангальт-Цербстская, — ответил Шантоне и одним глотком допил свое вино.

— Какое убожество, — Шетарди приложил ладонь к лицу. На его пальцах сверкнули камни, вставленные в тяжелые перстни. — Завтра, если мне память не изменяет, гостьи будут предоставлены сами себе. Позаботьтесь о том, чтобы принцесса Ангальт-Цербстская приняла меня.

— Хорошо, маркиз, я вас уведомлю, когда ее высочество будет готова вас принять, — и Шантоне поставил пустой бокал на стол и слегка склонив голову, обозначив поклон, вышел из комнаты. Шетарди же опустился в кресло.