Ярмарка невест

— Что же я упускаю из вида? Что? Почему мне все время кажется, будто я плетусь позади всех остальных? Что-то назревает. Какая-то буря и ее отголоски уже слышны, но я никак не могу понять, с какой стороны дует ветер. Надо еще раз попытаться встретиться с наследником. Он сейчас болен, а отсюда уязвим. Может быть, сейчас все прояснится, и я хотя бы буду знать, на что мне нужно обратить внимание.

* * *

— Как вы себя чувствуете, ваше высочество? — Мария подняла взгляд на доктора Флемма и поджала губы.

— Я прекрасно себя чувствую. Сколько можно вот так бесцеремонно врываться в мои апартаменты? — она сжала кулачки. — Почему вы к другим не ходите и не надоедаете им своими странными просьбами?

— Потому что его высочество не давал мне таких указаний, а в вашем случае он почему-то уверен, что вы могли заразиться. Так как ваше самочувствие? — и он действительно довольно бесцеремонно приложил ладонь ко лбу Марии, а потом поднял ее руку и принялся считать пульс. — Покажите мне язык, ваше высочество, не упрямьтесь, мы с вами оба знаем, что его высочество только с вида производит впечатление мягкого и сговорчивого человека, а на самом деле ему не чужда определенная жестокость. Сейчас, когда болезнь обнажила все самые худшие черты его характера, лично я не хочу давать ему повод для раздражения тем, что не выполнил приказ, выполнить который не представляется большего труда.

— Я могу его увидеть? — Мария показала язык и раздраженно вырвала руку из руки Флемма.

— Нет, — доктор покачал головой.

— Почему? — принцесса нахмурилась.

— Потому что это был отдельный приказ никого не впускать, кроме ее величества, приказывать которой его высочество естественно не может, — Флемм поклонился и, подхватив свой сундучок, направился к выходу. — Думаю, что больше я вас не побеспокою. Вы действительно здоровы, и его высочество зря беспокоился. Хотя, как вы могли заразиться, если просто стояли рядом? — Флемм остановился, изобразив на лице задумчивость, краем глаза отмечая, что при его словах польская принцесса вспыхнула до корней своих светлых волос. — Вот оно что, — пробормотал он еде слышно, поклонился, и вышел за дверь, улыбаясь. — Пока весь двор гадает и делает ставки, я, кажется, знаю, кому Великий князь отдал предпочтение. Довольно странный выбор, если честно, — Флемм остановился, задумчиво посмотрев в окно. — Ладно, это не мое дело, просто приятно быть первым, из непосвященных, кто узнал о сердечных предпочтениях наследника.

* * *

Я просматривал макет будущего журнала для мужчин. Идея сделать нечто подобное меня никак не оставляла, а во время болезни, которая порядком затянулась, приобрела черты мании. Я даже заставил Румянцева найти ту девушку, работающую на Ушакова, и художника, способного вырезать картинку на деревянной дощечке, чтобы она пошла в печать. Достоверность портрета меня не слишком волновала, главное было показать, хм, формы, да пороскошнее, и довольно фривольную позу. Ну и, таких картинок должно было быть несколько.

Газеты уже были в ходу, а вот журналов еще не было, так что я готов был стать первооткрывателем. Отдельно я поручил Олсуфьеву и Лопухину, который был просто мастером собирать разные сплетни, подготовить мне кучу всякой ерунды по типу, как ухаживать за усами, чтобы они не уступали усам Петра Великого, и как правильно завязывать ленту, чтобы треуголкой ее не сбивало. Это только кажется, что подобные вещи интересны исключительно женщинам. Ничего подобного. Многие мужички гораздо тщеславнее представительниц прекрасной половины человечества. Пара статей была посвящена новым ружьям, а также обещанию Шувалова заплатить двести рублей тому, кто изобретет и в ближайшее время предоставит новый улучшенный вариант гаубицы. Все это перемежалось фривольными картинками, с подписями: «Богиня весны», «Королева вьюги» и тому подобными пошлостями. И наконец, в центре, между обсуждением лучших видов седел для охоты и новой придумки императорского портного по части использования драгоценных камней в качестве пуговиц на камзолах Великого князя, помещалось пара статей, ради которых все и затевалось.

Одна статья посвящалась Сухопутному шляхетскому кадетскому корпусу. Объяснялась его значимость для Российской империи, и значимость общего патриотического воспитания молодых людей, дабы никто из них ни в будущем, ни в настоящем не посрамил славу русского оружия. И что очень важно расширить корпус, сделать его доступным для обучения большего количества мальчишек. Но для этого нужны деньги, которых пока нет, но вот Великий князь предложил временный выход из положения — создание общего попечительского совета, курирующего именно военно-морские учебные заведения, состоящий из истинных патриотов своей страны, которые по-настоящему хотят помочь в столь богоугодном деле.