Ярослав Мудрый

Русский народ, «новые люди», по выражению Иллариона, и есть эти «новые мехи»; приобщение Руси к христианству - торжество воплощения Божественного замысла, кульминация всей мировой истории. «Так и совершилось. Ибо вера благодатная распростерлась по всей земле и достигла нашего народа русского. И озеро закона пересохло, евангельский же источник, исполнившись водой и покрыв всю землю, разлился и до пределов наших. И вот уже со всеми христианами и мы славим Святую Троицу, а Иудея молчит; Христос прославляется, а иудеи проклинаются; язычники приведены, а иудеи отринуты… Все народы помиловал преблагой Бог наш, и нас не презрел Он: восхотел - и спас нас и привел в познание истины!» Именно на русском народе, последним пришедшем к христианству (но по слову евангельскому: «Так будут последние первыми», Мф. 19: 30; 20: 16, исполнились пророчества, некогда данные Господом через святых пророков: «И скажу не Моему народу: "Ты - народ Мой", и он скажет Мне: "Ты - Господь Бог мой"» (Оси, 2: 18, 23. «Сбылось на нас предреченное о язычниках: "Обнажит Господь святую мышцу Свою пред всеми народами, и все концы земли увидят спасение Бога нашего" (Ис., 52: 10. И другое: "Живу я, говорит Господь, предо Мною поклонится всякое колено, и всякий язык будет исповедовать Бога" (Р. 14: 11; ер. Ис. 45: 23». Эту идею «Нового народа», воистину «работников одиннадцатого часа» (из знаменитой евангельской притчи о виноградаре, нанимавшем работников в свой виноградник и расплатившемся с ними поровну, «начав с последних до первых»; ер. Мф. 20: 1-16, мы встретим и у других авторов XI-XII веков, воспринявших и ход мыслей Иллариона, и его систему аргументации. Но такого неиссякаемого исторического оптимизма уже не будет. Исследователи считают возможным говорить об особом «адоптионизме» Иллариона - его приверженности идеи Божественного «усыновления» страны и народа, при котором крещение не просто открывает путь к Спасению, а почти тождественно ему25. «Славный град Киев» оказывается под защитой и покровительством Господа и Пресвятой Богородицы. «Радуйся, град православный! Господь с тобою!» - перефразирует киевский проповедник слова архангела Гавриила, обращенные к Деве Марии.

Русский народ спасен Господом; неиссякаемый евангельский источник достиг наших пределов, и тем самым исполнено предназначение всей истории человеческого рода. Такое понимание смысла мировой истории естественным образом присуще многим «новым» народам, только приобщающимся к христианству, - не случайно идеи Иллариона, как отмечают исследователи, созвучны идеям ранней славянской литературы IX века - эпохи обращения в христианство Болгарии и Моравии. По Представлениям людей Средневековья, распространение евангельской благодати до крайних пределов Вселенной есть ясное свидетельство приближения Второго пришествия Спасителя26 - но на сколь же щедрое воздаяние от Господа должны надеяться пришедшие к Нему «В последние времена»: последние, но - по евангельскому слову - сделавшиеся первыми!

Тот же исторический оптимизм, та же уверенность в безмерной щедрости грозного Судии и спасении Им «своего» народа звучат и в покаянной (!) «Молитве» Иллариона, которая в большинстве рукописей читается отдельно от «Слова о законе и благодати» и представляет собой самостоятельное произведение («Молитва преподобного отца нашего Иллариона, митрополита Российского»):

«О Владыка, Царю и Боже наш, высокий и славный, о Человеколюбие, по трудам воздающий праведникам сим славу же и честь и причастниками творящий Царства Своего, помяни, Благий, и нас, убогих Твоих, ибо Человеколюбец - имя Твое! Хотя и не имеем мы добрых дел, но спаси нас по великой Твоей милости, ибо мы - "народ Твой и Твоей пажити овцы" (Пс. 78: 13,

стадо Твое, кое недавно Ты начал пасти, исторгнув из пагубы идолослужения!»

Илларион словно бы указывает Господу, как именно надлежит Ему судить «народ Свой», и этот его тон есть следствие уверенности в достаточности крещения для того, чтобы дать ответ на Страшном Суде: «Да не отпадут от веры слабые в вере, в меру наказывай, но безмерно миуй, в меру уязвляй, но милостиво исцеляй, в меру ввергай в скорбь, но вскоре утешай… Яви кротость и милосердие Твое, ибо Тебе подобает миловать и спасать; не престань в милости Твоей к народу Твоему: врагов изгони, мир утверди, языки усмири, глады утоли, владык наших угрозой языкам сотвори, бояр умудри, грады умножь и насели, Церковь Твою возрасти, достояние Твое соблюди, мужей и жен с младенцами спаси, пребывающих в рабстве, в пленении, в заточении, в пути, в плавании, в темницах, в алкании и жажде и наготе - всех помилуй, всем утешение даруй, всех возрадуй, подавай им радость и телесную, и душевную!»27