Ярослав Мудрый и его тайны

Византийский воин, предположительно Святой Деметриус. Табличка с резьбой по слоновой кости, начало XI века

В Византии одна фема могла выставить 3000–4000 воинов. Всего фем в лучшие времена насчитывалось около сорока. То есть стратиотское ополчение составляло 120 000–160 000 человек. Это не полевая армия. Часть войск приходилось оставлять для охраны границ и для гарнизонов. Часть – для войны на море. Учитывая, что византийцы постоянно воевали не менее чем на двух фронтах, численность армии на одном театре военных действий могла насчитывать не более 60 000 солдат, включая наемников и союзников. Часто войск было гораздо меньше. Легенды о громадных византийских армиях, встречающиеся в литературе, – не более чем выдумка.

В XI веке в Византии усиливалось неравенство. Самое главное, что расслоение началось среди самих стратиотов. Некоторые из них получали военные титулы, пожалования, наместничества. Естественно, они укрупняли свои наделы за счет крестьянской общины и менее удачливых коллег-военных. А кроме того, стремились превратить поместья в вотчины. Разница очевидна. Поместье – то, что стратиот получал за службу. Служба прекратилась – вдове и детям государство выделяет долю для кормления, а остальная земля опять поступает в службу. Вотчина – дело другое. Это наследственный участок земли, который можно продать, подарить, обменять и передать по наследству. Помещики стремились стать вотчинниками. Их интересы шли вразрез с интересами государства.

Первая волна недовольства центральной властью поднялась еще при императорах Романе Лекапине (920–944), Никифоре Фоке (963–969), Иоанне Цимисхии (969–976).

При их преемнике Василии II Болгаробойце вспыхнула гражданская война между представителями провинциальной военной знати и царским правительством. Василий выиграл ее. Старая знать сошла со сцены. Болгаробойца возвысил новых людей – Комнинов, Дук, Далассинов. Но это не помогло. Прошло несколько десятилетий, и эти семьи сами превратились в аристократов.

Василий Болгаробойца придумал правило: крупные землевладельцы должны были платить деньги в казну за разорившихся мелких. Это уберегло бы земли от запустения и положило конец расширению латифундий. Естественно, землевладельцы возмутились! Как можно ставить препоны земельным спекулянтам и свободным собственникам?

Уже Константин VIII (1025–1028), брат и преемник Василия, отменил суровые законы, направленные против крупных землевладельцев.

Латифундисты всё равно остались недовольны. Но были недовольны и военные, под началом у которых служило всё меньше солдат, потому что те разорялись. Военные считали виновными столичную бюрократию и царей. Так возникали заговоры другого рода, с попытками военного переворота.

Процесс разорения воинов и крестьян то затухал, то вновь набирал обороты. Многое зависело от личности царя. Очень скоро правительству перестало хватать денег на самое необходимое: армию. Между тем усилившиеся землевладельцы-динаты мечтали об одном: о «свободе». За образец брали Запад. Свобода в понимании динатов

выглядела так. Следовало закрепостить крестьян, добиться вольностей для себя и не подчиняться царю.

Наконец на престол самодержцев воссел Константин IX Мономах (1042–1056). Во власть он проник через спальню: женился на базилиссе Зое, дочери Константина VIII и племяннице Василия Болгаробойцы. «Он всецело отдался яствам и питью и лишь умножал нечистоты», – пишет о Мономахе армянский вардапет (ученый монах-армянин) Аристакэс Ластивертци.

Мономаха поддержала знать, организовав «народную революцию» против его предшественника – Михаила V Калафата (1042), который попытался круто обуздать землевладельцев и вернуться к традициям этатизма. Михаил оказался свергнут и ослеплен, а чернь, которая бегала по улицам и энергично высказывалась за переворот, была хладнокровно обманута новыми властями. В государственном аппарате и войсках начались чистки.

Заниматься делами царь не любил. За него правила сестра Зои – Феодора, причем плохо. Она окружила себя учеными и сократила расходы на армию. Такой пацифизм дорого обошелся империи. Военное сословие стратиотов – служилых людей – быстро разорялось. Его земли захватывали крупные помещики, ничем не обязанные государству. Император пытался поддержать крестьянство. Его вялые меры вызвали недовольство знати. Одновременно он сокращал армию, чтобы свести концы с концами в государственном бюджете.