Ярославичи

А между тем все знают этот душистый темно-коричневый порошок, его прибавляют для вкуса в кофе и чаю, используют также в кондитерской, спирто-водочной промышленности. Очень ценный продукт, «золотой корешок». В Ростове возделывать его как пищевую культуру начали лет двести назад, хотя известен был много раньше — им красили ткани.

Я разыскала книжечку о цикории ученого-агронома Вячеслава Александровича Вильчика, выпущенную Верхне-Волжским книжным издательством всего двухтысячным тиражом. Узнала, что труд тот единственный по выращиванию, уборке и переработке этой культуры. Книжечку я припрятала и, сев в автобус-экспресс, отправилась в путь.

Дорога ведет в Ростов. Пропаханный ледниками волнистый ландшафт, пологие склоны, холмы, долины, хлопотливо петляющие по равнинам речушки, обожженные осенью перелески, темные леса, заслоняющие горизонт.

Осень не лучшее время для путешествия, но разве иначе, как при уборке, увидишь цикорий? Нет, не тот, что растет на обочинах дорог и на пустырях — нежные голубые цветки на высоких серовато-зеленых стеблях. К тому относятся как к сорняку, в букеты и то не берут, настолько чувствителен этот цветок. Едва сорвешь, он тут же блекнет и вянет. Это дикарь. В полях возделывают уже окультуренный вид цикория. Нетороплива дорожная беседа.

Машина взлетает на вершину холма. Сколько их тут, по течению Которосли, холмов и курганов, свидетелей прошлой жизни. Иные курганы раскопаны археологами: находки позволили установить, что давние обитатели этих земель были охотники и скотоводы, до нашей эпохи еще знавшие способы обработки железа.

Чудесные, поэтические места! С вершины одного из холмов вид на равнину, дремлющую в осеннем покое.

— Вот здесь в пятнадцатом веке происходило сражение, последняя битва Василия Темного и Шемяки.

— Того, что «Шемякин суд»? — я напомнила поговорку о несправедливом, корыстном суде. В пятнадцатом веке была даже повесть о таком суде, сатира на подьячих, несправедливых судей и судебную волокиту.

— Да, с тем самым. Сохранилась легенда, будто бы князь московский, сокрушив Шемяку, произнес: «Кара бе там», то есть тут тебе и наказание. Поэтому, говорят, и деревня здешняя названа Карабихой. Правда, я слышал, что это оспаривают, суть не в том: Карабиха в области — одно из самых посещаемых мест. Знаете вы об этом?

Кто же не знает этого! Михайловское, Тарханы, Ясная Поляна, Спасское-Лутовиново, Мелихово — мемориальные усадьбы. А эта Карабиха тоже. Здесь жил в последние свои годы Некрасов, обычно в летние месяцы. Тут созданы поэмы «Мороз, Красный нос», «Русские женщины», «Дедушка», многие стихотворения, вошедшие в золотой фонд русской литературы.

В имение ведет ответвление от автострады. Мы — мимо. Автобус не делает остановки. Я вспоминаю прежние впечатления: большой двухэтажный особняк с балконом — поэт с него любовался окрестностями. Высокие комнаты верхнего этажа, где разместилась литературная экспозиция. Зал холодновато-просторный, картины, чучела птиц, трофеи охотничьей страсти поэта. Книги — множество книг, и среди них те немногие из его обширной карабихинской библиотеки. В восемнадцатом году она затерялась, но есть дубликаты, есть прижизненные издания, картины, фотографии, множество фотографий, запечатлевших пейзажи, образы близких поэту людей, крестьян, прудов и парка — все это, собранное любовно, воспроизводит картину жизни поэта и гражданина, его неустанной литературной работы.

Мелькнули последние избы села. Мысли к Ростову. Мой спутник знает прекрасно эти места, не раз совершал поездки в Ростов, где озеро Неро, которое стало давно его неотступный заботой.

«Земная чаша, наполненная сокровищами» — эти слова Ефима Дороша, писателя-публициста, посвятившего озеру многие из своих произведений, запали в сердце моего спутника, и он, солдат, участник великой битвы под Сталинградом, форсирования Днепра, комсорг батальона, вступивший в партию на войне, как эстафету принял от Дороша заботу об уникальном озере.

Впрочем, что значит уникальное? В области более восьмидесяти озер, у каждого свой характер, свой облик. Но Неро — самое большое из них: более пятидесяти квадратных километров. А глубина, в отличие от Плещеева, не более трех с половиной метров. Зато на дне его скопились многие миллионы тонн сапропеля — органического ила, состоящего из органических веществ и остатков озерных растений. Ростовские огородники веками пользовались им, удобряя свои поля. Как достать его нынче? Как дать ростовским совхозам дешевое удобрение, органику, столь важную и желанную для земли?

— Нужны удобрения, и мы строим заводы, — говорил попутчик. — А тут поставил землесос и черпай, гони по трубам органику.

— А как доставить ее на поля?

— Области с этим не справиться, а в центре ученые тоже никак не решат. Неужто уж им не по силам? Вот и еду посмотреть еще раз на озеро Неро, подумать на его берегах, может, что подскажу, как лучше справиться с этой проблемой. И посмотреть на Ростов. Прекрасный город, прекрасный район...

— Кстати, а почему там в гербе олень?