Ярославичи

Вот тот же Евдокимов, и нынче еще молодой человек (мне внешне видится в нем нечто общее с тем первым сборщиком Ивановым), детство его прошло на «резинке» — так в просторечье называли завод, Все было от «резинки» — клуб, баня, поликлиника — она и теперь одна из лучших в городе, фабрика-кухня, школа, тоже одна из лучших, по его уверению, во всяком случае любимая, в которой учились отец Евдокимова — шофер, сам он, а нынче учится его сын Сергей. Производственную практику школьники проходили на шинном, когда пришло время, Евдокимов поступил в Ярославский политехнический, на факультет технологии резины. Теперь он был крепко связан с «резинкой» своей профессией.

Мечтал о ВГИКе, еще в кружке заводского клуба увлекся кино- и фотосъемками. Сделал даже фильм о школе, снимал и на шинном. Но, видимо, есть нечто, определяющее судьбу, что вернуло его на «резинку». Опытно-испытательный цех покрышек для разного типа машин... Испытатель... Мастер... Начальник смены... В партком избрали, когда был еще начальником камерного цеха. И вот сегодня он занимается всем тем, что входит в мироощущение и миропонимание современного человека, ищет пути к людским сердцам, помогая им биться в ритме времени. Трудный поиск при нынешней сложности и разноплановости влияний: кино, телевидение, радио, периодическая печать, театр, книги. А завод? А спортклуб? А разные увлечения? Все это обрушивается на человека, требует от него энергии. Порой одному и не справиться. Вот тут коллектив и приходит на помощь. И секретарь обязан формировать его, этот трудовой коллектив, заниматься решением многих вопросов быта, дисциплины жизни — то, что раньше называлось укладом, — дисциплиной труда, проблемами профессионального и культурного роста. Все это входит в круг повседневных забот Евдокимова, прошедшего на «резинке» большую школу практической жизни, знающего коллектив,его возможности, цели и желания людей. И все же...

— На производстве проще. — Он задумчиво смотрит в окно, за которым невидимые, но отдающиеся здесь биением своей жизни, стоят заводские корпуса. И восклицает: — Нет, не подумайте, что ищу простоты, а только, как бы точнее сказать, в цехе есть план на сегодня, на завтра, на перспективу. В партийной работе тоже есть планы, своя перспектива. Труд повседневный и ежечасный. Сложность в том, что порой его результаты не сразу заметны. В жизни ничто не проходит бесследно. Все доброе скажется. Но когда? Сколько времени, например, и какие усилия потребуются, чтобы какой-нибудь зараженный потребительским настроением молодой человек понял, почувствовал, что в жизни только то приносит подлинную радость, что добыто собственным честным трудом. Появились некие иждивенцы у государства. — Тот же задумчивый взгляд, — Общество ведь живой организм, в нем возникают различного рода процессы, явления.

— И они посложнее химических реакцией, не так ли?— поддержала я.

— Конечно. Там — реактивы, здесь — люди, характеры не только воспитанника, но и воспитателя, разного рода обстоятельства. Чтобы помочь иному парню или девице найти свое настоящее место в жизни, сколько нужно усилий, внимания и терпения. Раз и навсегда готовых приемов нет, не существует. Иной раз приходится идти на ощупь, преодолевать большое сопротивление. А ведь нам и главного нельзя забывать — самого производства, того, чем сильно наше общество, что составляет основу его благосостояния, мощи и крепости. В общем-то все это известно, — сказал Евдокимов, помолчав. — Одно для меня несомненно — партийную работу можно поручать только человеку, прошедшему школу практической жизни, тому, кто как следует потолкался среди людей, любит их, знает их психологию...

— А часто встречаются такие, кто без практического опыта и сразу на большие посты?

Евдокимов отрицательно покачал головой:

— Думаю, что не часто, по крайней мере, на производстве. Я постоянно думаю о том, что очень у нас затянута молодость. Нянчим ребят до четверти века, а то и дольше. У иных в это время гибнут лучшие силы, перегорают. А то еще хуже — идут не в ту сторону. Иной с дурной компанией свяжется, деревья ломает от избытка сил, бьет стекла на автобусных остановках, задирает прохожих.

— Ваш земляк Александр Невский в двадцать лет выиграл битву со шведом, а через два года спас от псов-рыцарей страну. В походах с отцом участвовал отроком.

Это естественно, что тут, на земле ярославцев, я часто вспоминала их земляка, которого белокурым отроком, срезав с головки шелковистую прядь, посадили на коня, как взрослого опоясав мечом, и он провел в седле всю свою хотя и недолгую, но яркую жизнь, посвятив ее родине. В летописях сказано, что пытливо вникал в прошедшее всех земель, чтобы здраво судить о важности того места, которое Русь занимала в Европе, Азии и Африке. Он читал византийские хроники, романы о жизни Александра Македонского и отечественных писателей, из творений которых наиболее полно известны нам «Поучения» Даниила Заточника, жившего при дворе отца Александра, Ярослава Всеволодовича, любившего литературу.

— Не думаете, что история — подспорье в вашей работе?