Ярославский мятеж

Командование красных частей пребывало в весьма приподнятом настроении, полагая необходимым сразу же пустить броневики в действие. Уже позже от этого решения все стали открещиваться, что вполне объяснимо, так как верно гласит народная мудрость: «У победы множество отцов, и только поражение – сирота». Военный комиссар и член губернского ревкома Александр Громов описывал то наивное воодушевление так: «Утром, чтобы показать, что у нас сила прибывает, а не убывает, даю распоряжение стрелять всем батареям, отдаю приказание также и на Туговую гору, чтобы ни один удиравший пароход не был оставлен необстрелянным. Штаб приказание отменяет. „Прекратить стрельбу“, и соглашаются на собрании пустить броневые автомобили, наивно думая, что белые отступят и разоружатся, увидя броневики».

Наверное, это была уникальная ситуация для гражданской войны, когда в условиях городских боев броневики было решено использовать против броневой силы противника. Эта идея показалась революционному командованию настолько блестящей, что оно авансом отрапортовало об успешной вылазке: «Утром получено три броневых автомобиля, которыми около 4 часов дня нами был предпринят удачный и смелый налет против цепи белых. Нами был захвачен 1 пулемет, потери противников значительны»

. Однако в реальности повода для торжественных телеграмм не наблюдалось. Обнаружилось, что белые используют против бронеавтомобилей, пытавшихся перейти в наступление красных, «усиленные» пули, для которых броня у прибывших машин была недостаточно толстой. На следующий день тон сообщений, направляемых в Москву, был уже более сдержанным. В частности, отмечалось: «Много очень пулеметов и стреляют разрывными пулями, кроме того по броневикам стреляют бронебойными пулями»

. Использование белыми повстанцами специальных боеприпасов подтверждается воспоминаниями председателя военно-революционного комитета Северных железных дорог И. Миронова: «Под дождем пулеметного огня (у белоэсеров было много пулеметов, но артиллерии полевой совсем не было, мало снарядов), бронебойных пуль (стенка броневика с очень сильной броней стала сплошь просверленной до дюйма в глубь металла) направились на Урочскую сторону».

А некоторое время спустя «наверх» был отослан и вовсе минорный рапорт: «Броневые автомобили вышли из строя».