Ярость

— И я хотел бы увидеть их позже, — сказал король. — Сейчас есть нечто важнее, что я должен обсудить с Певчей.

Сэр Кристофер возился с книгой набросков, а король поманил меня за собой по мосту.

— Вы очень постарались для нас в Лондоне, Певчая. Но и другие части королевства сильно пострадали от потопа. Конечно, здесь ущерб хуже всего, но теперь ситуация улучшается, и я бы хотел отправить вас в путешествие по берегу…

— По всему?

— Если возможно. Восстановите все, что можете. Конечно, нам нужно будет, чтобы вы вернулись в Лондон починить мост и приготовиться к открытию Парламента. Как только это будет закончено, вы сможете вернуться в путь. Этот случай показал все наши слабости в защите, и я думаю, что работы вам хватит на всю зиму и весну. Может, на весь год.

Он возвращал меня в путь. Я буду снова в движении, снова одинока. Сердце сжалось от мысли. Но, может, мне была доступна только одинокая жизнь. Может, только на это я и могла надеяться.

Но что-то во мне восстало.

— Ваше величество, — тихо сказала я. — Думаю, я столько не выдержу.

Он посмотрел на меня с испугом в красивых голубых глазах под медными волосами.

— Что?

— Я не смогу сделать это, — сказала я тверже. — Я посвятила себя службе королевству, что и делаю. Я хочу помогать. Но я не могу выполнить всего, что вы просите.

В Глубинах эмоции были источником силы. Может, они могли быть такими и в этом мире, если я перестану подавлять их, а отнесусь честно. Я не меняла облик. Но с каждым словом я ощущала, как все больше становлюсь собой.

— Я была в дороге полтора года, я устала, — сказала я. — Норри стареет, а я так мало ее вижу. Я хочу починить дом Оделин, пока он не развалился. Обещаю, я отправлюсь в места, где нужна больше всего. Но я не могу побывать всюду, я не могу быть в пути весь год. Больше не могу. Простите, но это так. Я — Певчая, но я и человек.

Король не злился и не расстраивался. Но выглядел смиренно, словно ожидал от меня этих слов.

— Жаль это слышать, Певчая, врать не буду. Но не могу сказать, что меня не предупреждали. Уолбрук часто говорил мне, что я слишком полагаюсь на вашу магию, что будет лучше, если мы будем применять ее реже. Пенебригг тоже так говорил. И Сивилла боялась, что вы пострадаете, столько работая, — он вздохнул и печально улыбнулся. — Я не могу обещать, что оставлю вас в покое, мы нуждаемся в вас. Но обещаю, что буду продумывать, нужно ли приглашать вас. Нам нужно научиться полагаться на себя.

Словно тяжкий груз сняли с моих плеч, и теперь мне было проще понять, что я могу дать.

— Я все еще хочу помочь, — сказала я королю. — Я обязательно отправлюсь в места, где нужна больше всего. Скажите, какие города пострадали сильнее всех, и я посмотрю, что можно сделать.

— Грейвзенд в Кентре, ниже по реке от нас, — тут же сказал кроль. — Их причалы смыло большой волной, они молили прислать вас. А еще Тилбери Форт. Защита важна для нас, вы знаете, а там пропала половина пушек, весь порох промок.

Я не хотела покидать Лондон, пока Нат все еще был без сознания, но эти места были недалеко. И, если честно, я должна была признать, что я не была нужна Нату.

— Я отправлюсь завтра, — сказала я. — С частью своих людей, если можно, — они помогали отстраивать город.

— Конечно, — сказал король. — А, когда вы вернетесь, сможете отдохнуть.

† † †

Мы покинули мост, ветер принес помятый листок с рисунком и опустил у моих ног. Я посмотрела туда, увидела слово «монстр» и застыла. Новая брошюра про меня? Несмотря на мои старания, люди все еще боялись меня?

Я со страхом подняла листок.

Король отвернулся к сэру Кристоферу, догнавшему нас.

— Насчет тех набросков…

Я расправила листок и увидела заголовок: «НАШ АНГЕЛ УБИВАЕТ МОНСТРА».

А ниже была поющая женщина с крыльями, убивающая страшное чудовище. В песне говорилось, что женщиной с крыльями была я.

Я смотрела на заголовок. Ангел? Чудовище? Как бы они ни называли меня, это не имело ничего общего с реальностью. Правда была сложнее.

Качая головой, я скомкала листок. Может, я не смогу остановить осуждения других людей, но я могла прекратить искать у них одобрения. Может, многие так и не смогут принять меня такой, какая я есть, — ни создатели брошюр, ни сплетники при дворе, ни Нат — но я не собиралась слушать их.

Я могла принять себя.

Я подняла скомканный листок и позволила ноябрьскому ветру забрать его у меня. Я смотрела, как он улетает, и ощущала себя невероятно легкой.

† † †

На помощь в Грейвзенде и Тилбери ушло пять дней. Я не жаловалась на время там, люди были очень благодарны, и они отчаянно нуждались в помощи, но я была рада вернуться в Лондон.

Мы с моими людьми прибыли в город ночью, с приливом. Когда мы добрались до дворца святого Джеймса, не спали только стражи, даже факелы больше напоминали призраков.

— Думаю, отчеты мы подадим королю утром, — сказала я капитану Кноллису, когда мы прошли врата. — Вам нужно отдохнуть.

Кноллис вскинул брови.

— А вам?

Баррингтон пропищал за нами:

— Певчая, вас проводить в комнаты?

Я должна была улыбнуться. Он был готов ко всему, он был верным. Все они такими были.