Ярость огня

После того поединка я вернулся к занятиям, однако сейчас, когда был не обременен обязанностями Первого Наездника, у меня появилось время наверстать упущенное. Благодаря Энни, освободившей меня от участия в патрулировании северного побережья и от боевых учений, я завладел всем временем мира.

Я все еще полыхал от гнева, когда лоб в лоб столкнулся с Кором.

Он выскользнул из кухни, прижимая к груди сумку, и замер, как только увидел меня.

– Ли?

– Что ты делаешь?

На лице Кора промелькнули эмоции. Наконец он расправил плечи и пробормотал:

– Я взял еды для моей сестры.

Мне даже не стоило спрашивать, для какой именно сестры. У Кора была только одна сестра, достаточно взрослая, которая прошла металлический тест, а ее неумение читать привело к тому, что ее причислили к железному классу – неквалифицированных. А это означало, что она получала даже меньше продовольственных карточек, чем ее родители из бронзового.

– Я понимаю, что, – Кор повысил голос, – воровать из кухни нечестно, и именно так и сказали бы Энни и Рок…

– В свое время мы с Энни частенько воровали с кухни в Элбансе.

Кор моргнул, посмотрев на меня:

– И у вас не было неприятностей?

– Только если нас ловили.

Улыбка медленно расплылась на лице Кора, а затем он разразился хохотом.

Я почувствовал, как напрягается мое лицо и происходит то, о чем я уже успел позабыть, – я тоже начал улыбаться.

А потом мы вместе с Кором отправились в город. Мало того, мы направились в Чипсайд. От радостного возбуждения, охватившегося меня при мысли о том, что я делаю нечто запрещенное в том же самом районе, где должен был проводить собрание по поддержанию боевого духа, мое настроение еще больше улучшилось. Возможно, именно поэтому люди вроде Пауэра находят особое очарование в нарушении правил. Ты словно пытаешься выполнить штопорную бочку слишком близко от земли.

Его сестру Ану перевели с текстильной фабрики, где она работала прежде, на строительство бункера, как объяснил мне Кор, когда мы переходили через реку Фер. Плановые отключения электроэнергии, бункеры, пушки, грозно взирающие с аврелианских стен, – все это было частью городской мобилизации против угрозы воздушных ударов со стороны Нового Питоса. Улицы были усыпаны осенними листьями, а пропагандистские плакаты, изменившиеся в разгар продовольственного кризиса, теперь гласили: «Затяните пояса потуже во имя Каллиполиса», и я заметил еще один, сообщавший: «Распределение – значит справедливость для всех».

Кор тоже заметил его и поморщился:

– Ни стыда ни совести, правда? Министерство определяет справедливость как «каждый получает то, чего заслуживает».

Я впервые осознал, что, хотя мы с Энни по-разному относились к продовольственному расслоению, Кор вполне мог бы поддержать меня.

Пройдя через главную площадь Чипсайда, мы оказались у ворот, на которых виднелась надпись: «Не входить – Собственность Министерства», и увидели рабочих из железного сословия, перевозящих в тачках землю из ямы, которая вскоре должна была стать бункером, выложенным кирпичами из обожженной глины. Я заметил осунувшиеся лица с выпирающими скулами и кожей, покрытой землей и грязью. Я впервые осознал, что паек для железного сословия, который я получал из солидарности с Энни и теми, у кого хватает на это духу, гораздо проще растянуть на день, когда ты учишься, а не занимаешься тяжелым физическим трудом.

– Ана!

Кор махнул рабочему, который показался из-за земляной кучи рядом с ямой, катя перед собой тележку. Раньше я несколько раз видел сестру Кора и Дака, но сейчас с трудом узнал ее. Она с головы до ног была покрыта глиняной пылью. Она стянула шарф, прикрывающий нос и рот, обнажив полоску золотистой кожи, и улыбнулась.

– Как странно видеть вас обоих здесь, – сказала она.

Кор осторожно протянул ей сумку, и Ана взяла ее.

– Сыр и вяленые колбаски, – пробормотал он на дамианском языке, который я изучал в начальной школе. – Ты можешь взять перерыв?

Ана покачала головой:

– Уже брала.

– Могу я вам чем-нибудь помочь, офицеры?

К нам приблизился бригадир, явно встревоженный перспективой неожиданной встречи каллиполийских должностных лиц со стражниками: как пока еще обучающиеся правители Каллиполиса мы обладали непростым статусом наблюдателей, которые однажды займут высокие посты. Кор нахмурился, уставившись на бригадира и уцепившись взглядом за его бронзовый браслет и округлые щеки.

За годы практики Кор научился молниеносно действовать, руководствуясь одними инстинктами. Я коснулся его руки и улыбнулся бригадиру:

– Нет, спасибо, мы уже собирались уходить. Продолжайте работать, гражданин.

Ана поцеловала Кора в щеку, поблагодарив того на языке их матери, и ушла, зажав под мышкой пакет. Бригадир с облегчением на лице поклонился нам, стоя рядом со своей стройплощадкой.