Яростное влечение

— Вместо того чтобы помочь мне, оторвать от меня пьяного идиота, ты хладнокровно следишь за якобы интимной сценой и делаешь дурацкие выводы. За что мне все это?!

— Он, конечно, слегка пьян, — сказал Джерид уже более хладнокровно, — но не опасен. Просто он доказал, что вся его воспитанность чисто внешняя, показная. Надеюсь, тебе никогда не придется иметь дело со мной — пьяным и раздраженным.

И тут Бесс вновь залила волна подозрительности.

— Конечно, по твоим меркам Вильям — далеко не насильник: он ведь никого не убил за всю свою жизнь, — произнесла она с вызовом.

— Что? По каким это «моим меркам»?

Она подняла к нему лицо:

— Я поняла, Джерид, что тебе приходилось наблюдать и куда более тяжкие зрелища, чем сцена между Вильямом и мной. В твоей жизни обычен совершенно другой уровень насилия, чем тот, с которым столкнулась я.

— Что ж, возможно, ты права. Но если не хочешь на себе испытать этот «другой уровень насилия», советую тебе перестать кокетничать с Вильямом. Он ревнует и имеет для этого основания. А ты делаешь вид, что чиста перед ним, и водишь его за нос. И дождешься-таки расплаты.

Она возмутилась:

— Он ничто для меня, и я никогда не давала ему повода думать иначе! Если он ревнует меня к тебе, то это — его дело. Я не обязана исповедоваться перед ним.

— В таком случае он и дальше будет стаскивать тебя с лошади и приставать с поцелуями. А вообще-то хватит болтать в конюшне. Мы что, другого места не можем найти?

— Да, идем, идем скорее отсюда!

Только теперь Бесс сообразила, что за любой балкой может укрываться Жак или еще кто-нибудь из жокеев, конюхов, иной прислуги.

Они вышли из ворот и не сговариваясь направились в березовую рощицу, что на пути к озеру. Когда деревья и кусты скрыли их от посторонних взоров, Джерид стал целовать ее глаза, щеки, шею. Он плотно прижал ее к себе и языком обвел ее губы, пробуя, соблазняя, успокаивая. Бесс полностью отдалась магии поцелуев. В его объятиях, прижавшись к сильному телу, она знала только одно — что хочет его, и ее это не смущало. Она таяла в его руках, растворялась в его поцелуях. Он медленно гладил ее спину, затем руки его обвились вокруг ее плотно обтянутых бриджами бедер и вновь медленно вернулись к спине.

— Бесс, Бесс, — шептал он, — если бы я только мог остаться с тобой, если бы мог объяснить тебе все... О дорогая! — Он прижал ее голову к груди и гладил ее плечи, нежно касался волос. — Наверно, нам пора расходиться. Я больше не выдержу, а сейчас здесь невозможно ничего...

Бесс смеялась над собой и над своими слезами, когда убегала от него. Он стоял возле дерева, сильный и добрый, выжидая время, чтобы и самому вернуться следом за ней в дом.

Возможно, существуют два Джерида Инмэна, вновь подумала Бесс, вбегая в свою комнату, но настоящий — тот Джерид, который сейчас целовал ее и говорил самые прекрасные, самые нежные слова... А вдруг она ошибается?

Бесс остановилась как вкопанная перед зеркалом. Она бы отдала все на свете за то, чтобы Джерид Инмэн оказался добрым, хорошим человеком, которого бы она могла любить. Их близость была волнующей, возбуждающей, похожей на бесконечное приключение. Пусть эта близость станет не только физической, а и душевной. Пусть он получит наконец возможность рассказать ей все о себе. Пусть у нее хватит сил простить его, если даже он допустил что-то противозаконное... Но она не верит, не хочет верить, что такой нежный, чуткий, чудесный человек может быть убийцей!..

12

Вскоре после возвращения Бесс из Саратоги, от Бетти Боумэн, разразился дождь. Пришлось устроиться в гостиной с романом Джордж Элиот. До обеда оставалось еще два часа, и Бесс блаженствовала в одиночестве. Она еще не читала «Мельницу на Флоссе» и сейчас с удовольствием погрузилась в этот роман. Однако внимания хватило ненадолго. Опять вспомнились нелепые россказни Бетти. Может ли такое быть, чтобы кто-то застрелил человека за мошенничество в картах? Бесс не могла этого понять. Ну хорошо, пусть Запад, как говорят многие, живет по особым законам, но не настолько же особым! Убийство есть убийство, и за него положено наказание. Так почему он не в тюрьме, не повешен? Почему сама Бетти не отомстила за мужа и тут же не пристрелила убийцу, раз уж у них там это в обычае? Или, по нормальным законам, не заявила на него в полицию?

Бесс прочитала еще несколько страниц книги, но уже не поняла ни слова. Стала размышлять дальше. Что связывает Джерида с Элиджем Добсом? Судья Харт сказал, что Добс, в отличие от Моррисэя, «интересен для наблюдения», то есть неблагонадежен, а Джерид, помнится, ехал с ним вместе в Саратогу. Что бы это значило?

Она прислонилась к валику дивана, глядя в окно и слушая, как стучит по стеклу дождь. Очень уютно, но невозможно ничего узнать, сидя в гостиной за чтением. Она закрыла глаза. Ожидания отца не оправдывались. Мужчины, за которыми ей надо бы последить, не склонны обсуждать свои дела с представительницей прекрасного пола. Ей следует написать отцу и сознаться, что она позорно провалила свою миссию...

Когда Бесс открыла глаза, то обнаружила, что возле камина сидит Джинни Прэнтис.